Удар из прошлого
Шрифт:
Он бросил быстрый взгляд на входную дверь, на двух мужчин в приличных костюмах, беседовавших с метрдотелем. В эту секунду Зудин ещё не подозревал, что в ресторан пришли не просто посетители, пришла большая беда.
Вчерашним вечером Зудин обсудил с фашистом Лопатиным все детали будущей акции. Сошлись на том, что пожар в доме Зудина, гибель жены в огне, тот идеальный вариант, лучше которого ничего не придумаешь. Несчастные случаи, увы, происходят божий каждый день. А пожары не щадят никого, даже жен бизнесменов.
Валентин Петрович намерено задержался в ресторане до поздней ночи. Он хотел застать жену мирно спящей в кровати, боясь выдать свои истинные чувства неосторожным словом. Действительно, когда супруг вернулся, Алла посапывала у стены, с головой накрывшись простыней. Сердце Зудина билось часто и неровно. Он лег с краю, решив, что в эту роковую ночь не сможет сомкнуть глаз, промучается бессонницей до самого утра, его душу разорвут на части, истерзают страшные мысли и натуралистичные образы предстоящей гибели жены.
Придя к такому выводу, Зудин тут же заснул. Спал он глубоко и крепко, будто совесть была чиста, как белый фартук первоклассницы. Проснувшись по будильнику, он встал у изголовья кровати и долго смотрел на спящую Аллу. Жена видела последний свой сон в этой жизни. Даже не позавтракав, отчалил из дома, и весь день крутился в ресторане, поучая всех окружающих, от уборщицы до повара.
Зудин со скрытым злорадством думал, что эти люди, которых он раздражает своим присутствием сегодня, завтра примутся лить слезы и выражать соболезнования новоиспеченному вдовцу. И покойницу станут жалеть. Жену хозяина ресторана здесь почему-то сразу невзлюбили. Но к покойникам всегда относятся лучше, чем к живым. Такова уж подлая человеческая сущность.
Девяткин и Боков подошли к стойке, уселись на табуретах. Девяткин спросил две рюмки коньяки и орешки. Зудин выполнил заказ, вернулся к старому знакомому, с которым вел разговор до появления новых клиентов. Зудин, понимавший, что сегодня должен вести себя просто и естественно, травил очередную байку из собственной жизни.
– Так вот, приходит ко мне этот алкоголик…
Зудин оборвал речь, оглянулся на официантку, прошагавшую мимо стойки.
– Кстати, об алкоголиках, – громко сказал он. – Твой муж звонил только что. Перезвони ему из подсобки. А то будет трезвонить до ночи.
– Хорошо, – кивнула официантка.
Девяткин, разглядывая Зудина, мусолил коньяк. Наконец, он поманил Валентина Петровича пальцем. Раскрыв милицейское удостоверение, сунул его под нос бармена.
– Зудин? – тихо спросил Девяткин. – Надо бы пошептаться.
Зудин почувствовал, как в его душе оборвался натянутый канат. Кажется, он побледнел. Или, напротив, лицо налилось кровью? Милиция… Значит, Лопатин уже кончил Аллу. Глупости, он ещё и не приступал. Зудин украдкой взглянул на часы. Рано, слишком рано.
Менты пришли по другому вопросу. Но как не вовремя этот визит… Впрочем, когда компетентные органы поинтересуются, где был владелец «Императрицы», когда в огне погибала его жена, он не покривит душой, честно ответит: разговаривал с вашими коллегами.
– А, собственно, в чем дело?
– Мне нужна ваша помощь.
– От меня толку мало будет, – постарался улыбнуться Зудин. – Могу помочь вам напиться.
– Напиться я и без тебя могу, – перешел на «ты» Девяткин. – Здесь будем базарить?
– Пойдемте в…
Развязный хамский тон милиционера не понравился Зудину. В этих стенах с хозяином заведения так не разговаривали. Зудин хотел пригласить гостей в кабинет, но передумал. Там сейф с деньгами, там документы. Лучше вести разговоры на нейтральной территории.
– Пойдемте со мной.
Валентин Петрович позвал официантку Сухову, велел занять свое место, а сам провел ментов коридором, мимо своего кабинета, бухгалтерии и туалета. Зажег свет в подвале, сам пошел первым, чтобы показать дорогу.
Внизу Зудин устроил склад консервов и овощей. Помещение было до потолка заставлено коробками, ящиками и мешками, посередине подвала оставили место для стола кладовщика и парочки колченогих стульев. Зудин предложил гостям сесть, но Девяткин лишь поморщился, вытащил из кармана фотографию Тимонина.
– Этот человек заходил к вам. Где он сейчас?
Он поднес карточку ближе к тусклой лампочке, которая свешивалась с потолка. Зудин прищурился, делая вид, что разглядывает изображение. Он старался выиграть время, чтобы собрать в кучку разбежавшиеся мысли.
– У нас ресторан, – сказал Зудин. – Много людей заходит за день. Всех не упомнишь. Хотя лицо, кажется, знакомое. Откуда вы знаете, что он здесь был?
Девяткин опустил карточку в карман.
– Твой метрдотель вспомнил его. И этот человек приезжал лично к тебе. Ну, даю одну минуту, чтобы вспомнил.
– Я не сказал, что видел этого человека, – заюлил Зудин. – Я сказал, лицо знакомое. Вроде бы.
– Минута пошла.
Девяткин расстегнул пиджак и расслабил галстук. Боков стоял за его спиной и сосредоточено грыз ноготь большого пальца. Он привалился плечом к стене, опустил глаза. Зудин понял, что ничего хорошего не предвидится. Возможно, деньги, что ему передал вчера Тимонин, ворованные. Может, Тимонин что-то натворил в Москве. Совершил растрату или кому-то пустил кровь. И теперь его ищут. Что же делать?
– Минута кончилась. Ну?
Зудин развел руки в стороны, поднял глаза к потолку. Словно хотел внимательно рассмотреть наросты плесени. Он подумал, что напрасно привел ментов в подвал, а не в кабинет. Здесь его изобьют до полусмерти, и ни одна собака не услышит криков, не придет на помощь. Менты не местные, Бог знает, что у них на уме.
– Господи, я ни сном, ни духом…
– Что ты с ним сделал? – заорал Девяткин. – Обобрали и…?
Валентин Петрович подумал, что мент непременно двинет его кулаком по лицу. Сейчас в самый раз симулировать сердечный приступ. Он схватился за грудь, закатил глаза.