Удар новичка

Чейз Джеймс Хедли

– Все в порядке, дорогой, – покорно согласилась она. – Пойду к себе и переоденусь.

Едва она вышла, я раздраженно отбросил бумаги в сторону, закурил и смешал себе коктейль.

Я пытался представить себе, где сейчас Ева. Я не видел ее целый день. После той ночи мы встретились с ней только раз, случайно, и всего на секунду. Но она была во мне постоянно, и память о ней ныла, как незаживающая рана.

Одним глотком выпив напиток, я вышел в холл. Мне немедленно нужно было увидеть ту, что сводила меня с

ума. До сих пор я еще не побывал в комнате Евы, но резонно предположил, что в данный момент мисс Долан находится в приемной кабинета Вестал.

Так оно и было: Ева сидела за столом, разбирая обширную почту. Когда я вошел, подняла голову и бесстрастно взглянула на меня.

– Она переодевается наверху, – прошептал я. – Ева, я все время думаю о тебе. Давай встретимся где-нибудь в четверг.

– Нет! – яростно выдохнула она. – Я же тебе сказала! Мне необходимо навестить мать. И перестань беспокоить меня!

– Неужели моя любовь для тебя ничего не значит? – в отчаянии спросил я.

Девушка резко поднялась и, выйдя из-за стола, направилась к двери. Я схватил ее за руку и рывком повернул к себе.

– Ева! Я больше не могу ждать! Ты должна что-нибудь придумать!

– Оставь меня в покое!

Она вырвалась, толчком распахнула дверь и быстро пересекла холл, направляясь к лестнице.

Я оперся о стол. Лицо горело, в висках толчками стучала кровь. Мягкий звук приближающихся шагов заставил поднять голову: Харгис почтительно застыл в дверном проеме. Но во взгляде его читалось неприкрытое подозрение.

– Что вы хотите? – рявкнул я.

– Я только собирался задернуть шторы, сэр, – пролепетал он. – Но если я вам мешаю…

Я прошел мимо слуги и направился к лестнице.

Дом был полон шпионов и доносчиков. Я чувствовал себя в нем, как в стеклянной клетке. Отовсюду на меня смотрели чужие, ненавидящие глаза, старающиеся разглядеть самые потаенные глубины моей души.

Направляясь в свою гардеробную, я шел по длинному коридору, куда выходило много дверей, и я, поглощенный неотвязными мыслями об Еве, не заметил, как миновал свою комнату и оказался в конце его.

Я раздраженно повернулся, чтобы пойти назад, как вдруг увидел небольшой коридорчик, под прямым углом отходящий от главного, где стоял я. Он заканчивался тупиком, и там находилась только одна дверь.

Всего в этом громадном здании около тридцати комнат предназначалось для гостей, но было непохоже, чтобы и за этой, обособленной от других дверью скрывалось такое же помещение. И оно было слишком изолированным, чтобы служить туалетом или ванной.

И вдруг меня охватило предчувствие, что это и есть спальня Евы.

Кинув взгляд в оба конца коридора, чтобы убедиться в отсутствии посторонних, я шагнул в коридорчик и остановился у заинтересовавших меня дверей, весь превратившись в слух.

Там стояла мертвая тишина,

потом донесся шорох, и я понял, что в комнате кто-то есть. Я уже собрался постучать, как вдруг услышал щелчок снимаемой трубки телефона.

Я замер, прижав ухо к двери. До меня отчетливо донесся голос Евы:

– Это ты, Ларри? – спросила она. – Я приду в четверг. У нее званый вечер, так что я смогу задержаться попозже… Да, раньше часа он не закончится. Встретимся у отеля «Атлантик» в семь. Тебя это устраивает? – После длительной паузы произнесла еще: – Я тоже считаю часы, Ларри. Не опаздывай, дорогой.

Вновь наступило молчание, затем раздался характерный щелчок. Я понял: это повесили трубку.

Не помню, как я добрался до гардеробной. Я пришел в себя в спальне, где я, дрожа всем телом, сидел, согнувшись и опустив голову на руки.

Если любовь Вестал ко мне сделала ее покорной и плаксивой, то моя всепоглощающая страсть к Еве превратила меня в слепца, который ничего не замечал. Отрезвление наступило мгновенно, но состояние было таким, словно меня сильно ударили молотком по голове.

Когда остаток ленты соскользнул с катушки и закрутился на приемной бобине, Чэд выключил магнитофон.

Кинув взгляд на часы, он понял, что говорил без остановки чуть более часа. Отодвинув кресло, он встал и с хрустом потянулся.

Послеполуденное солнце жгло невыносимо. Мужчина вытер мокрые от пота руки и лицо, налил в бокал виски, добавил воды и залпом выпил. Поставив бокал на стол, он через плечо кинул взгляд на тело мертвой женщины, лежавшее на диване.

Большая зелено-синяя муха по-хозяйски прохаживалась по длинной изящной ноге. Добравшись до колена, муха взлетела и, жужжа, закружилась под потолком.

Чэд закурил, щелчком бросив спичку в пепельницу, полную окурков. Не в силах преодолеть соблазн, с которым его притягивало зрелище смерти, он подошел к дивану и дотронулся до руки мертвой женщины. На ее лицо он старался не смотреть.

Рука была холодной, но трупное окоченение еще не наступило. «Впрочем, в подобной жаре оно и не наступит», – мрачно подумал он и, передернувшись, подошел к окну.

Отсюда ясно просматривалась дорога на Литл-Иден. Бесконечным серпантином она бежала вдоль океана.

Чэд не опасался, что Ларри может застать его врасплох, но за дорогой решил присматривать. Хотя до прихода Ларри оставался еще час, следовало быть настороже.

Взяв со стола тяжелый гаечный ключ, мужчина перехватил его поудобнее и взвесил в руке. Неплохое оружие. Он взмахнул им, как бы тренируясь, и, удовлетворенно кивнув, положил обратно на стол.

Подтащив стол к окну, Чэд уселся в кресло таким образом, чтобы во время диктовки заключительной части истории хорошо видеть дорогу.