Удар «Стрелы»
Шрифт:
Халим схватил ее за груди, сжал соски:
— Ты сама встала в позу. Хочешь сосать? Пожалуйста! Но смотри, аккуратно, иначе я тебе зубы по одному клещами вытащу!
Он расстегнул ремень. Штаны упали на пол, оголив приличных размеров член. Приказал:
— Начинай!
Девушка, восстановив дыхание, отвернулась.
Отпустив грудь, Халим пощечиной вернул ее лицо к члену. Схватил за волосы:
— Ну, сука! Соси!
Школьница подчинилась.
Она не умела делать минет, как многоопытные проститутки, чьими услугами чаще
— Тварь! Ты угодить мужчине не можешь! А мужчины не любят, когда бабы делают что-то не так. Сними юбку с трусами.
Сотрясаясь в плаче, густо покраснев, Ирина стянула с себя и юбочку, и трусики.
Бандит бросил ее на стол так, что девушка ударилась животом о его край, охнув. Халим схватился за ягодицы, но Ирина сжала их, машинально противясь насилию! Но пощады от Дикого ей ждать не приходилось. Бандит вонзил свой член в невинную щель. Боль пронзила тело девушки, теперь уже женщины, что еще более возбудило главаря банды, и тот стал рвать ее плоть. Удовлетворившись, испачканный кровью, он отпрянул от изнасилованной школьницы. Теперь он испытывал к ней отвращение. Вид разорванных, кровоточащих органов родил ярость. Надев штаны, он ударом ботинка в ребра сбросил девушку на пол и принялся неистово избивать. Бил по голове, по телу, ногам.
Остановился, когда Ирина неестественно вытянулась и задергалась в предсмертных судорогах. Халим сплюнул на окровавленное, изломанное тело.
— Тьфу, мразь! Вонючка!
Крикнул:
— Зухур!
Заместитель появился тут же. Увидел труп, зацокал языком:
— Да! Отделал ты ее, саиб, на совесть!
— Прикажи убрать эту дрянь отсюда, и пусть приготовят в душевой теплой воды со сменой белья, мне надо обмыться и переодеться.
— Слушаюсь! Может, и мне разрешишь выдернуть из зала малолеточку да тоже поразвлечься?
Халим запретил:
— Нет! Эта, — он указал на труп, — ответила за попытку побега. Других не трогать!
— Но им же все одно подыхать?! Главарь повысил голос:
— Значит, по-твоему, надо всех девок отыметь? А кого мы отдавать федералам будем?
— Ты решил освободить часть заложников?
— Я сказал, что делать?
— Слушаюсь, саиб!
— Выполняй! И пока я буду приводить себя в порядок, убраться в кабинете. Чтобы ни капли крови, ни единого следа от казни не осталось, понял меня?
— Понял, саиб!
Халим, обмывшись в душевой и переодевшись в новую форму, вошел в кабинет, который буквально блестел чистотой. Находившийся в помещении заместитель, ухмыляясь, спросил:
— Ты доволен порядком, Халим?
— Доволен!
— Учителя постарались! Ох, какая среди них есть бабенка…
— Мы закрыли эту тему!
Заместитель вздохнул:
— Да, к сожалению!
Дикой посмотрел на часы — 9.45. Долго он, однако, возился с девицей. Скоро выходить на связь. Итак, надо собраться. Халим наскоро перекусил принесенным одним из бойцов завтраком.
Ровно в 10.00 снял трубку:
— Алло, Соколов! Это я!
Услышал в ответ:
— Узнал!
— Ну, что у нас по условиям освобождения заложников? Вы принимаете мои требования?
— По первому условию: Топаев освобожден и сейчас на пути в Новокоролевск, думаю, часа через два ты получишь своего собрата. А вот с тем, кто сдал его властям, проблема. И она неразрешима!
— Почему? Вы не желаете отдать мне одного подонка в обмен на детей?
Соколов сказал:
— Я отдал бы их тебе с десяток, но тот, кто в свое время выдал Топаева, погиб!
— Не верю, ты лжешь!
— Я говорю правду. Видимо, наши не успели или не смогли прикрыть осведомителя, и его убили в собственном доме вместе с охраной и семьей.
Стукач особо не интересовал Халима, поэтому он подыграл полномочному представителю Президента:
— Что ж, это похоже на правду, мы умеем мстить предателям. Что не меняет дела. Вы выполнили лишь часть одного из условий. Да и то пока еще не выполнили. Но… как только Топаев будет у меня, будем считать первое требование удовлетворенным. И вы получите обещанное количество детей. Что с обеспечением моего обращения к населению города?
— Я согласен предоставить тебе такую возможность. Спецавтомобиль готов, когда подать его к школе?
Халим уточнил:
— К автобусу, Соколов, к автобусу, с водителем и специалистом по аппаратуре в одном лице. — Я помню условие.
— Тогда подавай машину немедленно и по радио объяви, что вскоре к населению обратится командир отряда, захватившего школу. Люди должны быть оповещены о моем обращении. Радио в школе работает, я все услышу. После выступления очередной сеанс связи.
— Договорились!
Дикой спросил:
— Надеюсь, деньги и вертолеты также готовятся к передаче мне?
— Готовятся. С «вертушками» проблем нет, а вот деньги? Их придется доставлять из Москвы. Это займет определенное время.
— Понимаю. Подожду. Мы, горцы, народ терпеливый! До поры до времени! Все, пока отбой!
Халим положил трубку на рычаги телефона. Старого, допотопного, еще советских времен аппарата. Взглянул на заместителя:
— Иди, Зухур, послушай радио и проследи за приездом агитационного автомобиля, а также проконтролируй работу водителя. Если в машине окажется еще кто-то, расстрелять его к шайтану, понял?
— Понял, саиб!
— Микрофон сюда, в кабинет!
— Угу!
— Иди!
Зухур удалился. Но уже менее чем через минуту доложил:
— Халим! По радио передали, что в ближайшее время к населению города обратится главарь банды, захватившей школу. Автомобиль подъехал. В нем один человек. Он сразу ушел. Но сейчас тащит по площади какие-то провода.
Халим переспросил:
— По радио так и назвали меня — главарь банды?
— Да!
— Скоты! Но ничего, они свое еще получат. Я им не завидую.