Удар «Стрелы»
Шрифт:
— В ней я не сомневаюсь.
— Это хорошо. Тогда так. Отсидишься в укрытии некоторое время, отобьешься от милиции, если она все же проявит к тебе интерес, нейтрализуешь сожительницу и уезжаешь на такси в Ростов. Оттуда через Москву летишь в Душанбе. В Таджикистане тебя встретят люди нового лидера мятежной оппозиции в Горном Бадахшане, Абдулло. Они доставят тебя в безопасное место. Абдулло подготовит и проход через таджикско-афганскую границу. За Пянджем тебя встретит Талбок. Дату и время перехода границы согласуют Абдулло и Талбок. Ну, а в резиденции ты будешь полностью вознагражден за труды свои во благо нашей святой цели борьбы с неверными. Думаю, нет смысла повторять, что женщина, приютившая тебя, должна умереть. Но я повторю. Убей ее, Халим! Обезопась свой путь! Убей, даже если не хочешь. Это приказ!
Халим заверил:
— Не волнуйся, шейх! Я доведу дело до конца.
— Удачи тебе, мой лучший воин! С нетерпением жду твоего возвращения. До свидания! И да поможет тебе Всевышний!
— До свидания, шейх!
Связь оборвалась.
Абдель назвал Халима лучшим воином. Не одним из лучших, а лучшим. Это многого стоит! Дикой остался доволен разговором с шейхом и в прекрасном расположении духа, спрятав спутниковый аппарат в кейс, вышел на кухню:
— Ну, где наш ужин?
— Да вот, дорогой, и мясо, и зелень, и лепешки, специально на рынке покупала. Кушай, набирайся сил. Они тебе пригодятся.
После ужина Халим выкурил половину косяка отборной анаши, обострившей желание близости с женщиной, и они с Галиной завалились на широкую постель в ее спальне. Часы показывали 5.05 этого страшного для населения города наступившего дня, обреченного навсегда остаться в памяти людей днем ужасной трагедии.
Глава шестая Подвал захваченной и еще невредимой школы. 26 сентября, 1.30
Станция Вьюжина провибрировала сигналом вызова.
Майор ответил:
— Стрела на связи!
— Я — Бета. Ко мне подошла бронетехника!
— С чем тебя и поздравляю! У меня также все готово к штурму!
— Я вот почему вызвал тебя, Стрела, не постараться ли нам убедить Соколова начать атаку раньше намеченного срока?
— Причина?
— Да какое-то предчувствие у меня хреновое, Игорь! И вроде нет для него оснований, а душит тревога. Что-то идет не так, как надо нам. А вот что конкретно, не пойму. Да и чего медлить, если и у тебя, и у меня, и, вон, смотрю, у ОМОНа местного все готово к штурму? Раньше начнем, раньше закончим!
Вьюжин проговорил:
— Я согласен с тобой, попробую связаться с Соколовым, но сомневаюсь, что это изменит ситуацию. Он и на 4 часа не подтвердил штурм, а тут предложение начать его немедленно.
— И все же постарайся его убедить!
Тревога Голубева передалась и командиру «Стрелы».
— Хорошо, попробую с ним связаться, а ты поговори с командирами ОМОНа и разведроты, чтобы при необходимости все поддержали меня.
— Добро! Как переговоришь с представителем Президента, отзвонись, лады?
— Естественно!
Отключившись от командира «Беты», Вьюжин задумался. Это не осталось без внимания Лебеденко:
— Майор! Вопрос разрешите?
Командир «Стрелы» вздохнул:
— Валяй!
— Чего хотел Голубев?
— Все ты слышишь!
— А как же иначе? Нервы-то на пределе. У всех на пределе.
Вьюжин оглядел подчиненных. Действительно, их сосредоточенные взгляды были направлены на него, своего командира, все ждали ответа на вопрос, заданный старшим лейтенантом Лебеденко.
— Что хотел командир «Беты», спрашиваешь, Андрюша? Голубев предложил выйти на Соколова и убедить того начать штурм немедленно. У коллег все готово к действию.
Лебеденко сказал:
— Дело предложил Голубев. Чего на самом деле ждать, если все готово к акции?
Его поддержал Мамаев:
— Согласен с «Бетой»! Надо начинать прямо сейчас!
Майор переключился на оперативный штаб:
— Стрела вызывает комиссию!
Ответил генерал-майор ФСБ Крупинин:
— На связи! Что у вас?
— У нас просьба, генерал, переключить на Соколова!
— Что за причина?
— Извините, но ее я доложу лично председателю комиссии!
Крупинин недовольно буркнул:
— Ладно! Соединяю!
И тут же Вьюжин услышал голос представителя Президента:
— Соколов слушает вас, Игорь Дмитриевич! Что-то произошло?
— Нет. Со мной связался командир «Беты», сообщил, что и он, и милиция с ротой оцепления готовы провести акцию освобождения заложников немедленно! Я поддерживаю их и прошу разрешения на штурм!
Соколов явно не ожидал подобного:
— Ну вы, спецы, даете. Вам палец в рот не клади. Штабом еще не принято принципиальное решение на силовую акцию, а вы уже требуете немедленных действий! Куда спешите, Игорь Дмитриевич? Пока ситуация под нашим контролем и есть время все хорошо обдумать. По крайней мере, до 4 утра. В 3.50 я сообщу вам свое решение. И тогда либо поведете своих людей в атаку, либо останетесь на месте, либо вообще отойдете на исходные позиции.
— Вот как? Ну смотрите, Дмитрий Михайлович, упустите шанс, и вдруг что-нибудь случится, не простите себе этого. Повторяю, штурм реально возможен, спецподразделения готовы провести силовую акцию. Обстановка на данный момент сложилась в нашу пользу. А вы размышляете. Действовать надо, господин Соколов!
Представитель Президента повысил голос:
— Все сказал, майор?
— Все!
— Тогда прими совет! Подобным образом разговаривай со своими подчиненными, чтобы те не забывали, кто в доме хозяин, или, как это у вас говорят, чтобы служба медом не казалась. А что вам делать, буду решать я! Вместе с комиссией! В 3.50 вы узнаете решение. Скорее всего это будет приказ на штурм, но гарантировать ничего не могу. Ждать приказа — вот то, что от вас требуется на данный момент! Передадите мои слова Голубеву и командирам подразделений поддержки. До связи!