Удар судьбы
Шрифт:
На секунду или две, не больше. Женщина, мозги у нее набекрень после бойни. Из-за этого даже не стоит задумываться. Женщины — хрупкие по натуре.
Глава 19
Персия.
Лето 532 года н.э.
— А ты можешь потом скрыть вход? — спросил Велисарий. Он взмахнул рукой, охватывая жестом долину. — Учти, Куруш, здесь пройдет более десяти тысяч солдат и столько же лошадей.
Римский полководец повернул голову и посмотрел вниз на реку. Река текла вначале на северо-запад, потом поворачивала строго на запад. Как и сама долина, река была небольшой и довольно узкой. Проход, где она выходила в долину, напоминал узкое ущелье. Они находились почти в предгорьях со стороны западного склона горной системы Загрос. Окружающие горы, казалось, были таким же скалистыми и труднопроходимыми, как прежде.
— Как я предполагаю, ты поведешь лошадей тем путем, — сказал Велисарий и показал на узкий проход. — К тому времени, как они пройдут, вся долина превратится в кашицу. Следы будет никак не скрыть.
Куруш покачал головой и улыбнулся.
— Мы не будем пытаться спрятать наши следы, Велисарий. Как раз наоборот! Чем больше Дамодара думает об этом узком проходе, тем больше он будет отвлекаться от настоящего выхода.
Велисарий почесал подбородок.
— Я понимаю логику, Куруш. Но не недооценивай Дамодару и Шангу — и их разведчиков. Эти патанские следопыты могут найти по следу мышь. Они не станут просто бежать за лошадьми, пуская слюну. Они обыщут всю долину.
Велисарий повернул голову и изучил вход в кванат. Укрепленный деревянными балками вход располагался примерно в ста ярдах вверх по горному склону, недалеко от небольшой речки, которая выточила эту долину. Идущий вниз пандус через несколько футов исчезал в темноте.
Велисарий показал большим пальцем в том направлении.
— Там тоже останутся следы, — заявил он. — И нет способа их скрыть. Даже если ты устроишь обвал входа, то следы все равно останутся по всей территории. Десять тысяч человек оставляют широкий след.
Улыбка Куруша стала шире. Он покачал головой.
— Ты слишком много беспокоишься. Мы сможем скрыть следы солдат, прогнав потом по ним лошадей. Везде, кроме вот этой непосредственно прилегающей территории. Затем…
Персидский господин благородного происхождения вспрыгнул на небольшой валун в нескольких футах. С этой жердочки он склонился вперед и показал вдоль крутого склона горы.
— Это местность, где развита горная промышленность, Велисарий. В основном, добыча серебра. В этой долине имеются небольшие залежи.
Он виновато развел руками.
— На самом деле серебра совсем немного — судя по тому, что мне сказали шахтеры, которых я взял с собой. Но шахтеры уйдут до того, как придет Дамодара. И я очень сильно сомневаюсь, что армия из кавалеристов-раджпутов сможет сказать ему, стоит в этой местности заниматься горнодобычей или не стоит.
Эйд фыркнул ментально. «Раджпуты?» Велисарий рассмеялся.
— Едва ли! А их патаны считают все виды труда, за исключением охоты, занятием для женщин.
Римский полководец кивнул.
— Да, это сработает, — признал он. — После того как мы пройдем, ты превратишь весь этот склон в место горнодобычи. Закроешь наши следы отходами, пустой породой. — Он показал на вход. — И, как я предполагаю, ты заставишь своих шахтеров хорошо упрятать наши следы в кванате. Пятидесяти ярдов должно хватить. Патаны привыкли жить на поверхности. Они будут чувствовать себя неуютно в той тьме. Поэтому не станут углубляться более чем на несколько футов.
И снова Велисарий изучил узкий проход в дальнем конце долины.
— Все, что останется через несколько дней, — это следы римских лошадей, — задумчиво произнес он. — Которые по пути в Месопотамию по чистой случайности прошли через горнодобывающую местность.
Он замолчал, задумавшись.
— Хотя есть одна вещь. Эти патаны знают свое дело, Куруш. Ты должен проверить…
Куруш улыбался.
— Да! Да! — перебил он. — Я положу на лошадей мешки с песком или грунтом. Которые весят примерно столько же, сколько римский солдат. Следы получатся достаточно глубокими.
Велисарий ответил улыбкой на улыбку.
— Как я вижу, ты обо всем подумал.
Куруш пожал плечами. Велисарий чуть не рассмеялся. Этот скромный жест подходил арийскому шахрадару примерно так, как реверанс подходит льву.
Его веселость прошла.
— Ты понимаешь, Куруш, что молот падет на тебя? После того как Дамодара поймет, что случилось — а для этого ему не потребуется много времени, — он не станет терять время, бросаясь в погоню за мной. Он ударит прямо по Месопотамии.
Куруш снова пожал плечами. Жест на этот раз даже не претендовал на скромность. Это был жест льва, которого раздражают мухи.
— Это только справедливо, римлянин, после всего, что ты сделал для ариев.
Куруш спрыгнул с валуна и широкими шагами подошел к Велисарию. Он кивнул на юг, пользуясь своей бородой, подстриженной в персидском стиле, как указателем.
— Как только до императора дойдет информация, он начнет отступать к Вавилону. В любом случае он готов к этому, поэтому его действия совсем не покажутся странными. — Куруш нахмурился. — Малва давят на него слишком сильно.
Велисарий смотрел на шахрадара. У римского полководца не возникало трудностей с толкованием выражения лица хмурящегося Куруша. Велисарий прекрасно мог представить потери, которые понесли солдаты императора Хусрау за последние месяцы. В то время как Велисарий маневрировал с Дамодарой в горной системе Загрос на протяжении всей весны, Хусрау удерживал огромную основную армию вторгнувшихся малва в дельте Тигра и Евфрата. Эта задача была бы достаточно трудной даже без… Он решил поговорить на неприятную тему.
— А восстание?..
Куруш тут же перестал хмуриться. Благородный перс усмехнулся.
— Голова сводного брата императора к этому времени уже две недели служит главным украшением его шатра, — Куруш скорчил гримасу. — Когда я уезжал, на проклятой штуковине сидела масса мух. И она воняла. — Вернулся его юмор.
— Восстание Ормазда подавлено. И восстание династии Лахмидов и их приверженцев. Мы взяли Хиллу почти два месяца назад. Хусрау выгнал население в пустыню и приказал сравнять город с землей.