Удар Ворона
Шрифт:
– В те дни нас было шестеро в Колоссе. Ворон, Орел, Сова, Баклан, Жаворонок и Ястреб. И мы сохраняли безопасность мира, уравновешивая свои силы.
Она поджала ноги и съежилась, почувствовала себя маленькой, упорядочивая свои новонайденные воспоминания и выстраивая их последовательно, чтобы Джес понял, не отвлекаясь на подробности.
– Колосс был моим городом, и я любила его. Любила колдунов, живших в этом городе. Они просили у меня силы, и я давала ее им.
Защитник повернулся на бок, чтобы видеть ее. Тело его слегка расслабилось.
– Единственное, что я любила больше своего
– Как?
Дыхание Защитника ускорилось, но не от страсти.
– Как Путь отбирал орден у носителя, так алчные колдуны украли у Орла его силу. Они сами при этом умерли, но убили и моего любимого.
Он посмотрел на бассейн, лицо его оставалось нейтральным, и она не могла прочесть его мысли.
– Сила, которой мы владели, была бессмертна, Джес, но мы узнали, что сами мы тоже подвластны дару Сталкера. Мы, шестеро, жили, чтобы сдерживать великих богов. Наш мир стар и хрупок; если сила Ткача и Сталкера сегодня высвободится в нем, он разлетится, как старый сухой горшок. Мы поддерживали равновесие, и поэтому боги оставались связанными.
– Один из вас умер.
На этот раз говорил Джес, хотя она чувствовала и присутствие Защитника – чувствовала по холоду, от которого мурашки бегали по рукам.
Она кивнула.
– Когда бог войны был убит, Старшие боги зашевелились. По всему миру гибли люди. Сила старых богов бесконтрольна, как ужас, всегда окружающий Защитника, хочет он того или нет: Ткач создает, Сталкер уничтожает. У них нет выбора. Такова их суть. Они пришли к нам, к тем из нас, кто остался в живых, и попросили помочь восстановить равновесие.
– Принести в жертву Колосс.
– Путы, сдерживавшие Старших богов, с каждым днем все больше слабели, потому что не было уравновешенного выхода для силы. Нам предстояло решить две проблемы. Создать новые пути и новое равновесие. Жертва Колосса была необходима для создания новых пут – пока город остается застывшим, боги связаны.
– Но один из богов умер, и равновесия не могло быть.
– Верно. – Похоже на историю, только она помнит все это так, словно происходило вчера. – Жаворонок предложил, чтобы Ткач создал нового Орла.
Даже спустя столько лет гнев, который она тогда почувствовала – словно ее возлюбленный не больше чем сломанная чашка, которую гончар легко заменит, – снова ожил в ее груди.
– Почему он этого не сделал?
– Он не мог. Бессмертная сила Орла оставалась, она была заключена в ребенке, родившемся в момент смерти моего любимого. Этого ребенка держал спящим Жаворонок. Мой любимый не отпускал свою силу, и даже Ткач и Сталкер не могли заставить его это сделать.
Я была так сердита на них всех. – Она вспомнила, как сдерживала боль и вину и скрывала их за гневом. – Это была моя вина. И мне предстояло ее искупить, заплатить за мою глупость.
– И что ты сделала?
– Ордены были созданы до ухода колдунов из Колосса, Джес. Я создала их. Я вырвала силу из остальных богов, как вырвали ее у моего любимого. Я была богиней магии и потому смогла
Она закрыла глаза, вспоминая, как осуществляла задуманное с помощью бледного дрожащего Хиннума, который помогал ей делать то, что было необходимо.
– Они принесли себя в жертву, потому что пятеро богов не могли сдержать Старших. Если я отбирала их силу и распределяла ее между смертными, равновесие восстанавливалось.
– Значит, Колосс умер, чтобы сдержать силу Старших богов, а ордены были созданы, чтобы держать этих богов в путах?
– Да, – прошептала Хенна.
Наступило молчание. Наконец Джес перестал смотреть на воду и взглянул на Хенну.
– Ты не остановилась на этом.
Она покачала головой, но пока не могла рассказать все, поэтому ограничилась меньшим злом, за которое была ответственна.
– Я тоже должна была умереть, Джес. Хиннум помог мне разделить мою силу и создать Воронов, оставив лишь столько силы, сколько мне нужно было, чтобы принести в жертву Колосс. Я думаю, Черные могут черпать силу у Сталкера, потому что я осталась жить. То, что я выжила, создало дыру в путах.
Джес резко сел и обнял ее, но она чувствовала, что его внимание сосредоточено на внутреннем диалоге.
– Нет, – сказал немного погодя Защитник. – Причина не в том, что ты выжила. Ты была Вороном, а если бы богиня Ворон выжила, равновесие было бы нарушено. Ты выжила, но не как богиня Ворон, а просто как Ворон.
Она тщательно обдумала его слова и не нашла ошибок в рассуждениях.
– Хорошо, – прошептала она. – Хорошо. Но что-то все равно пошло неладно.
– Хенна? – спросил он у самого ее уха. – Почему орден Орла отличается от других?
– Это моя вина, – сказала она, радуясь, что он сам нашел ее величайшее преступление и ей теперь не нужно в нем сознаваться. – Это моя вина, и я прошу у тебя прощения.
Джес находился за ней и не оттолкнул ее, когда она прислонилась к нему.
– Когда мои сестры и братья умерли, их души и тела распались, оставив только силу. Когда колдуны убили Орла, они тоже вырвали силу из его тела. Я могла разделить его силу на такие крошечные искорки, которые давали человеку лишь немного больше храбрости в бою. Люди никогда не почувствовали бы, что это остатки Его, а не просто сила. Я могла распределять эту силу среди воинов, давать ее как дар на поле битвы. Но ведь это был мой возлюбленный.
– Что же ты сделала?
«Он знает», – подумала она, но она должна покаяться, признать свою вину.
– Я делила его силу до тех пор, пока гнев, вызванный смертью, не становился так мал, что не мог подавить человека, который получал силу; а потом я отдала ее только тем, кто знал, что получает. Только тем, кто мог его успокоить.
– Эмпатам, таким, как Джес, – сказал Защитник.
Она кивнула, ожидая его суда. Он обнял ее и, пока думал, раскачивал, как малыша.
– Если бы ты дала меня воину, кровь лилась бы реками, пока больше не оставалось бы, кого убивать, – сказал Защитник. – Я помню поколения, проникнутые только гневом, не способные к связной мысли. И я был бы таким, если бы не Джес и не его любовь ко мне.