Удавка для опера
Шрифт:
— Тот, который самый высокий, как его зовут?
— Я же говорю, Витька. Он с пятого класса за мной увивается…
— Нахал!
Рома направился к недорослям.
— Привет, Витек! — с залихватским видом поздоровался он с неудачливым ухажером. — Не узнаешь?
Витя зло смотрел на него. Но в то же время в его взгляде появилась растерянность. Ошеломил его Рома. Своей широкой улыбкой сбил с толку.
— Не узнаю, — его глаза забегали.
— Да это ж я, Рома Лозовой!.. Ну привет, братуха! Сколько лет, сколько зим…
И Рома протянул ему «краба».
Витя неуверенно пожал руку. И его дружки тоже поприветствовали Рому.
— Дела у тебя как, а, Витек?
— Да ничего, — как бычок на веревочке, пошел у него в поводу этот увалень. — Только вот проблемы кое-какие…
— Какие проблемы, Витек?
— Ты моя проблема…
Бычок смоляной бочок. Брыкается.
— Витя, я тебя что-то не пойму. Тебе что, не нравится, что я мент?..
— Ты?! Мент?! — вылупился на него Витя.
— Ну да, — для убедительности Рома достал свои корочки и показал их в развернутом виде. — Вот, оперуполномоченный уголовного розыска, старший лейтенант Лозовой…
— Уголовного розыска?! — На Витю жалко было смотреть. — А-а, ну тогда ладно… Тогда мы пошли. Пойдем мы, а-а?..
Рома даже пожалел этого паренька. Надо же, так ненавязчиво закошмарил его. Зато драки избежал.
Недоросли исчезли, как будто земля их поглотила. Рома вернулся к Рите.
— Ну вот, а ты говорила, драться…
— Ты у меня самый лучший, — мило и застенчиво улыбнулась она.
— Куда завтра пойдем? — спросил Рома. — Может, в ресторан?
— Нет. Лучше в кино…
— В кино так в кино. Тогда до завтра.
— До завтра!
Рита привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку. И бегом в свой подъезд.
Нырков просто поверить не мог. Какая-то сука посмела поднять руку на его жену. На его Ингу! И все из-за того, что та обругала ее. А обругала за дело. Какого хрена эта тварь полезла в карман ее халата, когда Инга купалась?
— Зачем она туда полезла? — спросил Матвей.
— Не знаю, — пожала плечами Инга.
Фингал под глазом уродовал ее лицо. Но для Ныркова она по-прежнему оставалась самой красивой и желанной женщиной в мире. Две ночи без нее — это ужасно. Им уже давно пора в постели барахтаться, но ему, увы, сейчас не до этого.
— Ключ от сейфа у меня там был… Но ключ не пропал.
— От сейфа ключ?
— Да.
— А ты смотрела, все ли там на месте?..
— Нет, — испуганно ответила Инга.
А из сейфа наверняка что-нибудь пропало… Дура! Дура у него жена…
Своим собственным ключом он открыл домашний сейф. Пересчитал деньги. Вместо пятидесяти банковских упаковок только тридцать. Двести тысяч долларов исчезли.
— Тварь! — процедил он сквозь зубы.
— Кто?
— Где эта гадина Люси?
— Я не знаю. Она ударила меня вчера утром. Я упала. Пока без сознания была, она убежала. И больше я ее не видела…
— Почему Даша ничего не знает?
— Я не хотела ей показываться с синяком. Шум бы поднялся, суета, весь дом бы сюда сбежался… Я ведь женщина, Матвей, у меня натура нежная. А тут синяк свой всем показывать…
Инга всхлипнула, закрыла лицо ладонями и заплакала.
— Да, да, правильно сделала, что никому ничего не сказала. А деньги — это дело наживное…
Нырков успокоил жену, поднялся и вышел из ее апартаментов. Закрылся в своем кабинете и вызвал к себе Чусова, своего ближайшего советника и помощника во всех делах. Невысокого роста, некрасивое рябое лицо, лысая голова, потухший взгляд. Но Матвей Данилович не променял бы его на сотню качков-головорезов.
При своем, мягко говоря, неатлетическом сложении Чусов обладал недюжинной физической силой. И голова у него золотая. Неординарное умение ориентироваться в любой ситуации, ценнейшая способность предугадывать развитие событий и превосходная память. Но вся его ценность даже не в этом. Преданней человека, чем Чусов, у Ныркова не было и никогда не будет. Его советник голову на плаху положит, но своего шефа не сдаст. Ни при каких обстоятельствах. Матвей Данилович был уверен в этом, как в том, что на смену весне приходит лето.
Чусов молча вошел в кабинет и так же молча сел на указанное место.
— Мне нужна Люси. Горничная моей жены… Эта гадина обокрала меня на двести тысяч долларов.
Чусов молчал. Терпеливо ждал, когда выговорится хозяин. Ценнейшее качество в человеке.
— Где она сейчас, я не знаю. Нужно навести о ней самые подробные справки, узнать, где она может быть… В общем, самое позднее послезавтра она должна быть у меня.
— Все будет сделано, — кивнул Чусов.
Он никогда не говорил «постараюсь», «если получится»… Никаких «если». Сказано — сделано, и никаких проблем…
О лучшем помощнике Нырков и мечтать не мог.
Рома шагал по центральной улице Семиречья. Купил роскошный букет роз. И сейчас шел к Рите. Выспался за весь день, на реку сходил, в ледяной воде ополоснулся. И, бодрый, довольный, шагал на свидание.
В кино они с Ритой пойдут. На тот же фильм, который вчера смотрели. Впрочем, Рома даже и не помнил, про что этот фильм. Это в первый раз они как братик с сестричкой сидели. А вчера целовались. Невинно. Зато долго и всерьез. Не забыть ему вкус Ритиных губ. До сих пор его пьянит одно лишь воспоминание.
— И куда же мы такие красивые и с цветами? — неожиданно услышал он знакомый голос.
Рома застыл как вкопанный. Повернул голову вправо. И в дверях гастронома увидел Веронику.
Он помнил ее в спортивном костюме, а затем в поношенных джинсах и старенькой майке. Косметики не было и в помине. Но и тогда она произвела на него сильнейшее впечатление. А сейчас…
Сейчас она была при полном параде. Короткое облегающее платье — в нем она выглядела сногсшибательно. На лебединой шее красивое ожерелье под жемчуг. Волосы собраны вверх, крупные золотые сережки подчеркивают благородство красивого лица. И глаза — он утопал в них.