Удел безруких
Шрифт:
Но это потом. Как руки освободятся.
Короче, включился я в ту часть квантовой паутины, что в будущем (относительно меня) — и вот он интернет. Конечно, протоколы сиамских мудрецов или пульт управления планетой мне так просто не найти. Увы, в квантовой физике я величина мнимая. Спросите лучше Фейнмана, Планка или Шредингера. Но подключиться к привычным серверам у меня мозгов хватило.
И вообще, нафига меня так вызывающе разрисовали под пламенного комиссара, если никаких сверхспособностей? Это даже нечестно как-то!
Но я отвлекаюсь — у меня же гости на крыльце
Пишут, что нехорошая судьба у капитана Педро. Застрелят его. И уже скоро. Сегодня двадцать пятое марта, плановый штурм Фолклендов назначен на двадцать пятого мая — но в Аргентине демонстрации, “состояние, близкое к недовольству”, чуть-чуть не бунт. И тамошнему главнюку позарез нужна маленькая, но очень победоносная войнушка, и чтобы непременно сейчас. Народ в Латинской Америке горячий, до мая может и не дотерпеть.
Россия это уже проходила. Можно даже сказать, что Советский Союз и появился по итогам русско-японской войны. Но история учит лишь тому, что голос ее никому не слышен. Так что ровно через неделю, второго апреля тысяча девятьсот восемьдесят второго года, потомки конкистадоров попрут на губернаторскую резиденцию англичан в Порт-Стэнли, где бравый дон Педро и поймает свои девять граммов между каской и бронежилетом.
Я никогда не думал, что просто стоять в стороне так тяжело. И знаю-то про капитана фоточку из интернетика — ни возраста, ни характера. Может, он мудак полный, угнетает подчиненных, лижет жопу начальнику, жену тиранит, а кошек вовсе не любит. Но промолчать все равно не получается, и я включаю ближайший к гостям динамик.
Динамик произнес на несколько устаревшем, слишком уж грамматически правильном испанском:
— Дорогие гости, приветствую вас на борту. Что привело вас в столь холодный осенний день на продуваемую всеми ветрами ютовую площадку? И зачем вы притащили автоматы? Сохрани и спаси Пресвятая Дева и покровитель Испании Святой Яков — неужели вы тут полагали найти цели для калибра “семь-шестьдесят-два”?
Абордажники настороженно крутанулись — никакого движения. Только свист океанского ветра, только серое небо надвигающейся осени; под мутным днем особенно ярко алеют борта и надстройки неизвестного корабля, особенно издевательски мерцают золотистые узоры.
— Лейтенант пограничной службы Мартин Хосе Рикардо Бейли! С кем имею честь беседовать?
— Сеньор капитан морской пехоты Педро Джакино не приходится ли вам братом-близнецом?
Надо признать: капитан, который типа лейтенант, ничем себя не выдал. Вскинул правую бровь к серому небу: дескать, вспоминаю. Помолчал значительно и ответил:
— Как сеньор мог слышать из моего представления, капитан Джакино мне даже не однофамилец. Могу ли я побеседовать с командиром либо старшим офицером данного корабля?
— Предмет беседы?
Лейтенант, который капитан, колебался всего полторы секунды:
—
Ничего себе ребята подготовлены, на ходу подметки рвут! Вот это я понимаю, скорость реакции и понимание политического расклада. Только на борт влез, еще ноги не вытер — и уже вербует. Простенько так, по-лейтенантски. А что стесняться: и черти тоже снятся!
То есть, изменение истории здесь начнется с отмены Фолклендской войны. Десяток моих ракет по каким-нибудь мертвым скалам всем продемонстрирует чего надо, англичане поостерегутся влезать. И Аргентина просто заберет Фолкленды себе. Переименует в Мальвинские острова…
И “железная леди”, не испугавшаяся выслать семьдесят советских дипломатов, просто так утрется? Да ладно! Маргаритка наша Тэтчер скорее тактическим ядерным зарядом приложит — что даже для корабля Тумана, кстати, не подарок. А уж как мне земляне-то спасибо скажут…
Может, логичнее наоборот: идальго напугать покрепче, чтобы они даже не высаживали никого и вовсе не начинали чертову колбасу?
— Сеньор лейтенант, я готов принять лицо, уполномоченное вашим правительством для переговоров. Запомните пароль: два, ноль, четыре, восемь, три, ноль. Повторите.
— Двести четыре восемьсот тридцать?
— Именно. Прилетайте хоть завтра, только пилота берите настоящего. Вертолет я приму вот прямо сюда, на крышу ангара, где вы сейчас находитесь. Не смею задерживать, желаю успешно вернуться в порт.
Нет, все-таки выучка у них отменная. Лейтенант всего лишь двинул горизонтально ладонью — вмиг вся восьмерка ссыпалась по своим лесенкам в катер. Я подождал, пока спустится сам лейтенант, который капитан — и развоплотил фальшборт в тех местах, где на нем висели четыре кошки. Якоря, понятное дело, упали вниз.
Ну а чего они ждали? Сопли на борту терпеть?
— … Разумеется, нет! Никоим образом сего вытерпеть невозможно!
Ангар освещен целой потолочной панелью, вполне привычным бело-золотым светом. Непривычные тут самолеты, по случаю переговоров сдвинутые к стенам — сверкающие, гладкие, маленькие, без четко выделенных крыльев. Аккурат реквизит к следующим “Звездным Войнам”. А еще непривычно полное отсутствие разметки, маячков, дверей, приставных лесенок — всего того, что помогает обслуживать самолеты людям.
Людей в гулком ангаре всего двое, и расположились они за округлым тонконогим столиком, на столь же хрупких стульях в стиле какой-то там супермодной дизайнерской коллекции. Первый переговорщик — личный посланник диктатора Аргентины, генерала Леопольдо Фортунато Галтьери Кастельи… Длинно? А у посланника имен еще больше. Сеньор происходит аккурат из фильма про викторианскую эпоху. Благородная седина, скупые и точные жесты, даже негодование выражает с тщательно взвешенной сдержанностью. И не скажешь, что горячий идальго. Где там дуэли разрешены, если оба участника записаны донорами органов? А, в Парагвае. Так ведь от Аргентины, считай, через дорогу.