Удивительное путешествие Гертона Айронкестля
Шрифт:
– Еще больше, чем Австралия?
– Гораздо больше. Австралия, в конце концов, только остаток древних веков. Страна же Самуэля в общем развитии так же шагнула вперед, как Европа или Азия, а может быть и больше. Но она пошла по другому пути. Следует предположить, что много веков, быть может, тысячелетий тому назад, катастрофы ограничили ее плодородные области, и они в настоящее время не превышают трети Ирландии. Они населены фантастическими млекопитающими и пресмыкающимися. Пресмыкающиеся эти с горячей кровью. Кроме того, есть высшее животное, похожее на человека по уму, но нисколько ни по
– Да это совершенное колдовство!
– ворчала тетушка.
– Но как же растения могут держать в подчинении людей?
– допытывалась Мюриэль.
– Значит, Дарнлей утверждает, что они разумны?
– Он этого не говорит. Он ограничивается указанием, что они обладают таинственными способностями, не похожими ни на одну из наших умственных способностей. Но факт, что, так или иначе, они умеют защищаться и побеждать.
– Так они передвигаются?
– Нет. Они не перемещаются, но они способны к быстрому временному подземному росту, что и является одним из способов их нападения и защиты.
Тетушка негодовала, Мюриэль была поражена, а Гер-тон охвачен сдержанным, как это свойственно янки, возбуждением.
– Или Самуэль сошел с ума, или же он попал в область Бегемота Ч - воскликнула тетка.
– Это я увижу собственными глазами, - машинально ответил Айронкестль.
– Иисусе Христе!
– всполошилась тетушка, - не хочешь же ты сказать, что присоединишься к этому лунатику?
– Да, я это сделаю, тетушка, по крайней мере, попытаюсь это сделать. Он ждет меня и нисколько не сомневается в моем решении.
– Ты не оставишь свою дочь!
– Я поеду с отцом, - спокойно заявила Мюриэль. Во взоре Айронкестля промелькнула тревога.
– Но не в пустыню же?
– Если б я была твоим сыном, ты не ставил бы мне препятствий. А я разве не тренирована, как мужчина? Разве я не сопровождала тебя в Аризоне, на Скалистых горах и на Аляске? Я могу переносить усталость, лишения и перемену климата не хуже тебя.
– Но все-таки ты - девушка, Мюриэль.
– Это возражение устарело. Я знаю, что ты совершишь это путешествие, что ничто не может тебя остановить... Знаю также, что не хочу два года томиться в разлуке. Я еду с тобой.
1 Тетушка, видимо, примыкает к мнению отцов церкви, считающих бегемота эмблемой сатаны (Прим. переводчика).
– Мюриэль!
– вздохнул он, растроганный и возмущенный.
Вошел слуга с Карточкой на блестящем подносе. Гертон прочел: "Филипп де Маран ж". Карандашом было прибавлено: "И Моника".
– Ну, вот!..
– почти радостно воскликнул Гертон.
В гостиной были молодой человек и молодая девушка. В Севенских горах можно встретить таких мужчин, как Филипп Маранж, с скрытым пламенем в каждой черте лица, с глазами цвета скал. Роста он был почти такого же, как Айронкестль. Но все взоры притягивала Моника. Похожая на юных колдуний, появлявшихся при свете факелов и костров, она оправдывала тревогу Ревекки. Волосы, как ночная тьма, без всякого блеска, представляли для тетушки нечто дьявольское, еще больше, чем глаза, окаймленные длинными загнутыми ресницами, еще более темные от
"Такой, должно быть, была Далила!" - говорила себе Ревекка, смотря на нее с испуганным восхищением.
Непобедимые чары заставляли ее сесть рядом с молодой девушкой, от которой исходил еле уловимый аромат амбры и ландыша.
Не задавая прямых вопросов, Гертон скоро навел Маранжа на интересующий того вопрос.
– Мне необходимо, - признался тот, - найти какое-нибудь дело.
– Почему?
– с присущим ему небрежным видом осведомился Гертон.
– Главным образом, из-за Моники... Наш отец оставил нам наследство, обремененное слишком бесспорными долгами и очень сомнительными дивидендами!
– Боюсь, милый юноша, что вы не слишком сильны в делах. Вам пришлось бы слепо довериться какому-нибудь специалисту и платить, ему проценты с капитала. В Балтиморе я не вижу ничего подходящего. Быть может, мой племянник Сидней Гютри сможет что-нибудь сделать? А лично я до смешного лишен способности к делам.
– Это правда, что и у меня нет призвания к этому, но что ж делать, если это необходимо!
– вздохнул Филипп. Гертон залюбовался юной колдуньей, представлявшей такой разительный контраст с очаровательной Мюриэль
– Вот, - пробормотал он, - неопровержимое возражение против систем, превозносящих высшую расу: пеласги не уступали эллинам.
Маранж упивался близостью Мюриэль.
– Мне кажется, вы были хорошим стрелком?
– сказал Гертон.
– А война приучила вас выносить лишения. Так я мог предложить вам одно дело. Согласились бы вы подвергнуть себя испытаниям, какие вынес Ливингстон, Стэнли или ваш Маршан?
– Можете ли вы сомневаться, что я грезил о такой жизни?
– От большей части наших грез мы отказались бы с отвращением, если б они стали осуществимы. Человек отвлеченно любит ставить себя в положения, противные его природе. Представьте себе неуютные, опасные страны, угрожающие, а то и людоедствующие племена или народности, лишения, усталость и лихорадку... Согласится ли при таких условиях ваша мечта превратиться в действительность?
– А вы думаете, уютно было мерзнуть на трех, четырех, а то и пяти тысячах метров высоты, в летательной машине несовершенного устройства и капризной? Я готов с единственным условием, что это обещает приданое для Моники.
– Страна, куда я думаю отправиться, - так как экспедицию эту хочу снарядить я - содержит, наряду с живыми сокровищами, которые вас не интересуют, также великое множество драгоценных минералов: золото, платину, серебро, изумруды, алмазы, топазы. При удаче вы можете разбогатеть... При неудаче ваши кости высушит пустыня. Подумайте...
– Колебаться было бы глупо... Только заслужу ли я богатство?
– В пустыне хорошее оружие неизбежно оказывает громадные услуги... Мне нужны надежные люди моего круга, следовательно - товарищи. Я рассчитываю завербовать Сиднея Гютри, который теперь в Балтиморе и думает о подобного рода путешествии.
– Вы упомянули о живых сокровищах?
– Забудьте о них. Это вас не касается и не интересно для вас.
Гертон опять погрузился в себя, о чем свидетельствовал его взгляд, ставший пустым.