Удивительное путешествие Гертона Айронкестля
Шрифт:
– Странно, что эти животные не пустили второй стрелы,сказал Маранж.
– Коренастые умеют выжидать, - ответил Курам.- Они поняли, что у нас есть страшное оружие, и мы подвергнемся прямому нападению с их стороны только в том случае, если вынудим их к тому... Пока они прячутся, вокруг огня небезопасно...
– Так значит, ты думаешь, что они не оставят своего намерения?
– Они упрямее носорогов. Они пойдут за нами следом по всему лесу. Ничто их не обескуражит... И если мы станем убивать их воинов, то чем больше убьем, тем с большей
Фарнгем, Гертон и Мюриэль, вооружившись подзорными трубами, осматривали окрестности.
– Никого не видно!
– сказал Гертон.
– Никого!
– подтвердил Фарнгем.
– Мы можем двинуться.
Он взял с собой довольно длинный и очень острый топор, который мог заменить косу.
Мюриэль склонилась над гориллой.
Самец еще не вышел из своего оцепенения и походил на труп.
– Оправится!
– прошептал Маранж.
Белокурая головка поднялась. Молодые люди взглянули друг на друга. Смутное, как ночные тени, волнение вздымало грудь Филиппа. Мюриэль была спокойна.
– Вы думаете?
– несколько недоверчиво спросила она.
– Сколько из него крови вытекло...
– Самое большее - половина...
Какое-то стенание заставило их обернуться. Самки были все еще здесь Детеныши и одна мать уснули. Остальные бодрствовали.
– Они беспокоятся, - сказал Курам.
– Они знают, что Коренастые окружили нас, и что среди нас находится их самец.
– А не нападут они на нас?
– спросил Айронкестль.
– Не думаю, господин; вы не прикончили гориллу... Они это чувствуют!
– Ну, в путь!
– скомандовал Гютри
Маленькая группа вышла из круга. Гютри направился сначала к ближайшей заросли папоротников и срубил ее в четыре маха. Затем он срезал высокую траву, срубил пенек и направился к кустарнику, по которому стрелял Маранж. После того, как они уничтожили и его, на всем пространстве, какое могла бы пролететь стрела, не оставалось ни одного укромного местечка, где могли бы спрятаться Коренастые.
– Но куда же мог деваться раненый?
– спросил Филипп.
– В расщелину, - ответил Курам. Он шел впереди Маранжа и Гютри.
– Вот он!
В два прыжка Гютри, Маранж и Фарнгем присоединились к нему.
Они увидели человека, лежащего без движения в расщелине.
Голова его обросла рыжей, как у лисы, шерстью; пучки такой же шерсти торчали на щеках. Голова была в форме усеченного куба, и челюсть казалась поставленной прямо на плечи. Лицо цвета торфа, плоские руки, оканчивающиеся необычайно короткой кистью, в общем напоминавшей клешню краба; ступни ног еще более короткие, с зачаточными большими пальцами и покрытые как бы роговидным веществом. Широкие плечи и грузный торс оправдывали кличку.
Лежащий был почти обнажен; на голове и на груди запеклась кровь; за пояс из невыделанной шкуры были заткнуты зеленый топор и каменный нож. Рядом лежали две стрелы.
– В него попали три пули, - заметил Курам...
– Но он не убит. Прикончить его?
– Боже тебя сохрани!
– испуганно воскликнул Маранж.
– Это заложник, - флегматично пояснил Гютри.
Он нагнулся и поднял Коренастого, как ребенка. Послышалось какое-то рычание и просвистели шесть или семь стрел, из которых две попали в Курама и Гютри. Гигант разразился смехом, а Курам жестами объяснял невидимым врагам, что их нападение бесплодно
Зоркий глаз Фарнгема искал, где бы они могли укрыться. Приблизительно в расстоянии 50 метров виднелся кустарник, могущий укрыть двух-трех человек.
– Что же мы предпримем' - спросил сэр Джордж.
– Необходимо внушить им страх Нападение не должно остаться безнаказанным. Стрелять!
Гютри, вскинув к плечу свой карабин, выстрелил в тем--ную массу, мелькнувшую в кустарнике. Раздался взрыв " вслед за ним неистовый рев; тело подскочило и упало бездыханным.
– Бедняга!
– вздохнул Филипп.
– Не будем расточать сострадание, - возразил Сидней,эти бедняги - убийцы по призванию и людоеды по принципу. Другого способа показать им нашу силу нет.
Он взял в охапку находящегося без чувств раненого и направился к стоянке. Белые слуги уничтожили все прикрытия, еще не снесенные Маранжем и Гютри. Теперь на расстоянии ста метров ни один человек не мог бы укрыться, несмотря на всю свою хитрость.
Сидней положил раненого рядом с гориллой. Гертон сделал перевязку, во время которой раненый, не приходя в сознание, несколько раз простонал.
– Он не так опасно ранен, как эта горилла, - сказал Гертон.
Курам смотрел на Коренастого со страхом и ненавистью.
– Лучше бы его убить, - сказал он.-А то все время придется его караулить.
– У нас есть веревки, - сказал Гютри, зажигая трубку. Ночь пройдет спокойно, а там посмотрим.
Сняв маску и металлический плащ, Мюриэль задумалась, смотря на яркий Орион, созвездие родной земли, и на Южный Крест, символ неведомой страны. Филиппа очаровывала эта девушка, подобная феям, лесным нимфам или ундинам, выплывающим из омута в ночной час. Среди зловещей тишины все его помыслы сосредоточивались на ней. И от этого становилось еще более жутко. Филипп бледнел при мысли, что ей угрожала еще большая опасность, чем мужчинам.
– Не можем ли мы что-нибудь сделать для этих бедняжек?спросила она, указывая на самок-горилл.
– Они в нас не нуждаются, - ответил он улыбаясь.- Их царство - целый лес, где произрастает в изобилии все, что составляет благополучие горилл.
– Но смотрите, ведь они не уходят. Они проявляют явную тревогу. Должно быть, они боятся рыжих Коренастых. Но ведь те на них не нападали?
В шепоте Мюриэль было что-то таинственное, и то, что она была затеряна в первобытном лесу среди тех засад, которые на заре человечества угрожали и ее прародителям, от которых сильнее, чем самые тысячелетия, отделяли ее изящество и красота, придавало девушке еще большее очарование.