Удивительные истории
Шрифт:
– Сначала я должна объяснить кое-что из теории… – она задумалась, в то время, как я ждал, задыхаясь. – Ты говорил, – вновь заговорила она, – что человек по имени Эйнштейн с вашей Земли и другие ученые считают, что время является четвертым измерением и что оно искривлено. Некоторые из них, как ты говорил, считают, что пространство искривляется так, что, если все время лететь вперед, то вернешься в исходную точку, обогнув саму Вселенную. Годы назад мы сделали открытие – научились искривлять время. Наши ученые сделали вывод, что время замкнуто и циклично и что, в конечном итоге,
– То есть?
– Твой мир умер. Но он родится снова и прожив ту же историю вновь умрет. И так до бесконечности.
– С одной и той же историей и цивилизацией?
– Да. Ибо все во Вселенной закономерно и ничто не происходит случайно. Каждое событие, в том числе каждое действие каждого человека, предопределено и неизбежно, ибо порождено законами Природы, в которых не бывает никаких исключений. Секрет этого мы женщины никогда не узнали: это исследования ученых. Но вся история Вселенной жестко предопределена и обречена на бесконечные циклы точных повторений. Точнее я объяснить, наверное, не смогу.
– Винда! Значит, моя Земля повторится?
– Да, Кирби.
Она всегда называла меня Кирби.
– И родятся те же люди! Мартин и остальные?
– Да. Так говорят ученые.
Я вскочил и начал мерить комнату шагами. Возможность вернуться! Чтобы увидеть Мартина снова, и остальных! А потом отрезвляющая мысль пришла ко мне. Я горько усмехнулся.
– Но это будет миллионы лет спустя, – вздохнул я. – И я буду мертв миллионы лет.
Винда смотрела на меня долгое время и наконец ответила:
– Нет, Кирби. Ты прошел сквозь миллионы лет в несколько мгновений во время твоего великого путешествия. Ты можешь опять увеличиться до космических размеров и сжать эпохи до мгновения?
– Клянусь Юпитером, да! – закричал я.
– И ты бы покинул нас скоро? – спросила она.
– Если это правда… – тут я заплакал. – Я хотел бы отправиться завтра!
Винда собралась уходить, но уже у дверей бросила через плечо:
– Не завтра, но возможно, в течение нескольких недель…
А потом она ушла.
Я не спал в ту ночь, пытаясь осмыслить эти действительно невероятные вещи. Всю ночь на следующее утро я ходил взволнованно по своей камере, ожидая ее возвращения. Когда она пришли, я попросил ее все подробно объяснить.
– Что я могу сказать тебе, – начала она. – Я, которая знает так мало? Я говорила с дядей. Он не смог рассказать мне многое так, чтобы я могла бы понять. Есть некоторый большой секрет, некие выводы, которые превосходят возможности моего понимания. Я, кажется, все понимаю, а через миг не понимаю ничего. Дядя сказал, например, что помимо циклов времени есть некая общая тенденция прогресса и в каждом новом цикле мир становится совершеннее, чем в предыдущем, так что миры повторяются не в абсолютной точности. Он описал это как следствие существования некоего пятого измерения. Таким образом за каждый цикл бытия миры проходят больший путь, тем не менее возвращаясь к исходной точке.
– Другими словами, если я вернусь на Землю, я должен найти более совершенный мир, чем тот, что я оставил?
– Немного… Кроме того, если ты вернешься в свой 1937 год, ты окажешься во времени, сопоставимом, скажем, с 1967 годом цикла Земли, которую ты покинул. Для того чтобы найти своего друга, Мартина, было бы необходимо вернуться в более ранний год, который мы не сможем точно определить.
– Да, есть вещи, которые трудно понять, – согласился я. – Например, будет ли существовать другое воплощение моего тела, которое оставит Землю в то же время, когда я вернусь?
– Вроде бы должно. И этот другой Кирби вернется в следующем цикле.
– Насколько сложно все это!
– Это только потому, что мы не в состоянии понять, как ученые. Они говорят, например, об измерении размера. Кажется, что направление, которое мы не можем вполне понять ментально, меньше, чем мы можем понять время как направление, это направление которое простирается от малого до великого. Что означает, что, когда вы растете, вы действительно движетесь в новом измерении, которое связано, как я понимаю, с измерением времени. Разница между этой вселенной и Вселенной, скрытой в атоме, это расстояние в пространстве через другое измерение – аналогично разнице в милях или световых годах между нашим солнцем и другим солнцем нашей Вселенной.
– Но, в самом деле, это слишком сложно для меня.
– Для меня тоже, – признала Винда. – Но наши ученые понимают.
Мы молчали долгое время, она – погрузившись в свои мысли, а я – пытаясь осмыслить грандиозную и сложную картину мироздания.
Я нарушил молчание первым:
– Во всех теориях времени как измерение этот момент всегда вызывает себя в моем уме. Если бы я должен был вернуться в какой-то кризисный момент в истории и предсказать ошибку, которая будет сделана, можно ли эту ошибку исправить, изменив весь курс истории?
– Что просто станет частью того процесса, что совершенствует миры от цикла к циклу. Ты должен помнить, что все эти вещи являются неизбежными, – ответила она. – Если твоя судьба – вернуться в какой-то момент в истории вашего мира, то значит, это было результатом естественных законов, и любые изменения, которые ты можешь осуществить в истории, также будут неизбежными.
Опять мы помолчали.
Наконец я вынырнул из пучины абстракций.
– Все это, кажется, очень туманным и нереальныем, – сказал я. – Я полагаю, это естественно. Но мы должны начать действовать. Могли бы ваши ученые помочь мне в вопросе поиска точки в истории, где мой мир будет снова таким, каким я оставил его?
Она посмотрела на меня очень пристально.
– Ты уверен, что хочешь пойти? – сказала она.
Я улыбнулся.
– Я не могу представить себя не желающим этого! – сказал я…
Ох и дурак я был! Если бы я только знал, как потом буду жаждать вернуться к Винде…
– Наверное, – ответила она, опустив глаза. – Думаю, что смогу помочь тебе. Ты ведешь записи о времени, которое провел в своем путешествии?
– Разумеется, – ответил я.
– Сумеешь ли ты нарисовать примерную карту звездного неба, как оно выглядело с Земли в ту эпоху, когда ты отправился в путь?