Удивительные приключения пана Дыли и его друзей, Чосека и Гонзасека

В этой книге собраны, рассказы о трех верных друзьях, трех мужественных и честных товарищах, некогда живших, а может, еще и поныне живущих среди нашего народа, — кто знает?

Записывая рассказы от разных людей, я стремился сохранить в них колорит времени и не ставил перед собой задачи дать последовательное жизнеописание, восстановить хронологию событий, устранить противоречия в характерах и поступках героев: такой подход потребовал бы сносок, пояснений и экскурсов в историю, которая, как известно, петляет чаще, нежели весенний ручей на деревенской улице.

Сказать по правде, я не знаю в точности, кто такие герои моей книги — люди или куклы: ведь среди людей так много кукол, а среди кукол, как всякий знает, встречаются чудесные создания, которые ничуть не хуже настоящих людей.

Дочитав до конца книгу, вы составите обо всем этом собственное и, пожалуй, единственно верное заключение.

Собираясь с домочадцами в гости к родственникам в Киев, пан Гымза попросил Чосека покараулить его квартиру.

— Разрешаю пользоваться только туалетом и ванной, — сказал он. — В комнаты не входи, чтобы не испачкать ковров!

— Я же не чушка, — обиделся Чосек.

— Я тебе плачу и заткнись! — заорал пан Гымза. — Разве мало тебе удобств? Вот настоящая ванна: в ней можно полежать, если кости ломит!

Как только пан Гымза уехал, Чосек забрался в ванну. Лег и лежит.

— Что с тобой? — удивился пан Дыля. Он вместе с Чосеком и Гонзасеком перебрался в квартиру пана Гымзы из шалаша близ городской свалки. — Что ты делаешь? Ты же простудишься!

— Кости ломит, — объяснил Чосек. — А ванна помогает. Миллионеры знают, что говорят.

— Глупый ты, глупый, — покачал головою пан Дыля. — Чтобы кости погрелись, нужно пустить горячую воду…

Пан Гымза дал телеграмму из Киева: «Встречай завтра мягком».

— Ну и жадина! Нет бы назвать день приезда, номер поезда и вагона! — сказал пан Дыля.

— Не будем огорчаться, — сказал Гонзасек, — будем встречать каждый день. Едет он в мягком вагоне, а мягкий вагон в поезде бывает только один.

Утром побежали на вокзал — к приезду киевского поезда. Пан Дыля и Гонзасек встали в сторонке, чтобы не попадаться на глаза пану Гымзе, и Чосек стал искать мягкий вагон. Подойдет к вагону и щупает. Какой ни пощупает — все железные, твердые.

Когда люди повыходили из вагонов, Чосек вернулся к друзьям.

— Видно, пан Гымза не приехал. Я обошел все вагоны, ни одного мягкого.

— Да вот же он, мягкий, перед нами, — воскликнул пан Дыля. — И написано: «Мягкий». Значит, с мягкими сиденьями. А снаружи он такой же, как все…

И тут показалось семейство пана Гымзы. Все шли друг за дружкой важно, вперевалочку, как гуси через дорогу. Чосек бросился помочь поднести вещи, но пан Гымза брезгливо скривился:

— Прочь, шантрапа! Я лучше найму носильщика, чем позволю твоим грязным рукам прикасаться к моей клади!..

Понурый Чосек поплелся вслед за рассерженным хозяином.

— Что же ты не встретил меня у вагона? — закричал пан Гымза, войдя в дом. — Я разволновался и исполнил роль носильщика и таксиста. Я плачу тебе за работу три рубля. За десять дней моего отсутствия тебе положено рубль пятьдесят копеек. Стало быть, рубль пятьдесят ты мне еще должен. Сейчас же заплати долг и убирайся прочь!

Чосек потоптался у порога и тихо сказал:

— До свиданья.

— Мне не «до свиданья» нужно, а рубль пятьдесят! И пан Гымза так треснул Чосека по спине, что тот взвыл и бросился наутек…

Через неделю после того случая пан Гымза возвращался от свояка Шепелевича. Он был не в меру весел, насвистывал и разговаривал с полночной луной.

— Только посмей спрятаться, хрычовка, я тебя гвоздями приколочу!

И вдруг, уже почти у самого дома, из-за деревьев выступили три фигуры в масках.

— Стой, пан Гымза! — раздался хриплый голос. — Стой и не пытайся кричать, иначе тебе каюк!

От неожиданности у пана Гымзы отнялся язык.

— Что вам от меня надо? — наконец пролепетал он. — Я честный человек, грабители могут найти у всякого другого куда более увесистый кошелек!

— О кошельке и речь. За тобой водится должок сироте. Нужно немедля вернуть его. Чувствуешь ли ты раскаяние?

— Никого я не обижал и никакого долга возвращать не намерен, — осмелев, заявил пан Гымза. — Да и нет при мне кошелька.

— В таком случае я нашел его, — сказал один из налетчиков, подбрасывая кошелек.

Пан Гымза узнал его: блеснули белые жемчужины, которыми он был украшен.

— Мой кошелек, — закричал он. — Вы вытащили его у меня из кармана!

— Но ты же сам сказал, что у тебя нет при себе кошелька.

— Сказал, но кошелек был!

— Значит, ты нечестный не только на руку, но и на язык, — заключил все тот же налетчик, открыл кошелек и ловко вытащил из него какие-то деньги.

— На помощь! — заорал пан Гымза. — Кара-ул!.. На помощь, однако, никто не прибежал, как было в прежние времена, и грабители преспокойно скрылись.

Дома пан Гымза несколько раз пересчитал оставшиеся в кошельке деньги. Недоставало ровно полтора рубля.

«Странные воры, — обрадовался Гымза. — Вернее сказать, дураки… Однако у свояка Шепелевича я так поздно больше задерживаться не буду. Даже ради жареного барашка…»