Удивительный Самсон. Рассказано им самим... и не только

Начнем с тайн, вернее, некоторых неувязок в биографии нашего героя. Большинство из них могут оказаться незаметными читателю мемуаров, а какие-то бросятся в глаза сразу же. «Я родился в 1888 году в Вильно, в Польше», — начнёт свое повествование Александр Засс в 1925 году. На самом деле столица Литовской Республики, нынешний город Вильнюс, на тот момент уже больше сорока лет не был в составе Польши, а являлся центром Виленской губернии, входящей в Северо-Западный край Российской Империи. В выписке из метрической книги о родившихся в 1888 году, хранящейся в домашнем архиве Шапошниковых, сказано, что 23 февраля у крестьянина Ивана Петровича Засса католического вероисповедания и его православной супруги Екатерины Емельяновны родился сын Александр, который 25 февраля был крещён по православному обряду. Только вот где появился мальчик на свет, в

метрике не указано, да и поиски наши как в Вильно, так и в Свенцянском уезде Виленской губернии, откуда родом отец Александра, успехом не увенчались. Более того, при детальном изучении выписки пришло понимание того, что уехали Зассы с виленщины вскоре после рождения сына, ведь документ сей был выдан 12 августа того же года весьма далеко — в церкви села Панского Алексинского уезда Тульской епархии.

1888 год — единственная дата, которая встретится читателю мемуаров Александра Засса. Время всех остальных событий остаётся определять лишь по косвенным признакам — «прошло ещё шесть месяцев», или «началась война». Из документов мы знаем, что когда Александру исполнилось два года, в 1890 году, у него появились брат и сестра — Николай и Мария.

В черновых вариантах этой книги, которые нам удалось найти в 2006 году в шотландском Инвернессе, Засс писал, что в четырёхлетием возрасте он вместе с семьей покинул родные края и направился в Саранск. Только вот переезд этот, скорее всего, последовал уже из Тулы или её окрестностей. В семейном архиве так много снимков, сделанных именно в тульских фотоателье! Причиной отъезда в глубинку России послужило полученное отцом место приказчика в поместье, которым Иван Петрович должен был управлять. Собственно, обосновалась семья не в самом Саранске. В черновиках своих мемуаров Засс упоминает три населённых пункта, где располагались помещичьи земли: Голицыно, Владыкино и Бекетовка. Эти села расположены примерно между Саранском и Пензой, и в то время относились к Мокшанскому уезду Пензенской губернии. Остаётся только гадать, какой «российской принцессе, последней из аристократического рода», как писал о ней Засс, принадлежали эти владения. Речь могла идти и о княгине Толстой, открывшей в конце XIX века конезавод в Голицыно, и о княгине Настасье Ивановне Долгоруковой, имение которой существовало в Бекетовке с 1795 года. Так или иначе, Александр Иванович или же сам издатель — Пуллум решили не забивать голову англоязычного читателя ненужными подробностями, и эти географическо-исторические экскурсы в окончательный вариант книги не вошли. Правда, мордовские земли упорно именуются автором «Туркестаном», но и такая географическая неувязка вряд ли волновала почитателей силы и спорта.

Александр провел в Оренбурге в 1908 - 1909 годах всего шесть месяцев! Это было первое и, по-видимому, последнее пребывание атлета в городе. Но какое значимое!

Действительно, направленный отцом в Оренбург, Александр должен был устроиться в паровозное депо, но пришёл работать в цирк Андржневского, как раз находившийся здесь на гастролях.

С начала октября 1908 года «Оренбургская газета» анонсировала приезд «первоклассного цирка Д.Н. Андржиевского со своей многочисленной труппой». Дмитрий Платонович Андреюк (1873-1937), а именно так на самом деле звали Андржиевского, выступал в балаганах с атлетическим номером, был борцом, дрессировщиком. В интересующий нас период он держал в провинции небольшие цирки. У него-то Александр и стал «цирковым». Полгода в Оренбурге и близлежащих населённых пунктах, где останавливался цирк шапито Андржиевского, как раз и были сроком, отведённым Зассу на обучение в паровозном депо. Время истекло, цирк собрался за пределы Оренбургской губернии, и Зассу предстояло нелёгкое решение: поехать в Саранск к отцу, чтобы сообщить о своём выборе жизненного пути и, уже вполне открыто, продолжить цирковую карьеру.

Тут мы встречаемся с очередной мистификацией Александра Засса. Если следовать тексту мемуаров, он отправился на вокзал, чтобы ехать в Саранск, и на платформе увидел афишу ташкентского цирка Юпатова. Как могла оказаться афиша цирка из Ташкента в далёком Оренбурге? Непонятно. Скорее всего, цирк Юпатова гастролировал где-то поблизости, но в самом Оренбурге Юпатов не был. По крайней мере, об этом не осталось никакого следа в местной прессе тех лет, хотя цирковая жизнь освещалась тогда довольно бойко. Так, летом 1909 года газеты пестрели анонсами и отзывами о выступлениях «большого русского цирка М.Н. Злобина в новом здании на Конно-Сенной площади». В феврале его место занял цирк Труцци из Симферополя. О цирке Юпатова в Оренбурге — ни слова. А Засс, по его словам, садится в поезд на Ташкент, «так как город находится рядом», и «через пару часов» уже попадает в цирк Юпатова. Если предположить, что Александр отправился в путешествие всё-таки в Ташкент, то откуда же он писал отцу, прося денег «для получения выгодного и перспективного места», а на самом деле — для внесения залога, который Юпатов требовал от всех своих артистов? Филипп Афанасьевич Юпатов (1873-1958) был известным ташкентским антрепренёром. Проводил выступления на узбекском языке, до революции держал цирки в Ташкенте, Бухаре, Самарканде. В 1914 году выстроил в Ташкенте стационарный деревянный цирк на базарной площади. Но был ли он в 1909 году со своей трупной близ Оренбурга? Это остаётся пока неразгаданной загадкой Самсона.

Ещё одна неясность связана с армейской службой становившегося всё более известным силача. Уже работая в цирке Ивана Ивановича Хойцева, который держал своё заведение в Алма-Ате, гастролируя по городам Средней Азии. Засс призывается на службу. По идее, это должно было случиться по достижению им 21 года, то есть в феврале 1909-го, но, судя по рассказам Александра, где-то примерно до 1911 года он путешествует с цирком. Выла ли ему предоставлена отсрочка по каким-то семейным обстоятельствам? Этого мы не знаем. Зато мы знаем, что получив повестку с предписанием явиться в Вильно — тогда новобранцев призывали по месту рождения — Засс добирается туда целых 23 дня, что вполне могло соответствовать действительности. А по прибытии он получает новое предписание — отправиться на российско-персидскую границу в составе 12-го туркестанского стрелкового полка. В 1908 — 1910 годах в Персии (так раньше назывался современный Иран) полным ходом шла гражданская война. Нестабильность в стране сохранялась и после. 11 ноября 1911 года по истечении срока ультиматума Россия перешла границу Персии «с целью защиты собственных экономических интересов». По-видимому, Александр Засс должен был участвовать в этих событиях, но он не оставил об этом периоде никаких воспоминаний. Более того, он неожиданно быстро отслужил. Прошел учебу, получил, по-видимому, унтер-офицерский чин, а уже в 1913 году родителям пришла по почте цирковая афиша от сына с анонсом его сольного выступления.

С 1906 в года в Российской армии была введена трёхлетняя воинская повинность, и раньше 1914 года закончить службу Засс теоретически не мог. Практически он оставил нам на память ещё одно белое пятно в своей биографии.

Интересный факт, который по понятным причинам не мог войти в советское издание «Тайны Железного Самсона», упоминается в мемуарах — после службы и, по-видимому, недолгой работы Александра тренером в Симбирске (сегодня Ульяновск), отец помогает ему перебраться поближе к дому. Он содействует сыну в приобретении кинотеатра в городке Краснослободске, что в 107 километрах от Саранска на левом берегу реки Мокша. В своей книге Самсон признаётся, что дело это у него не заладилось, и он прогорел.

После объявления Германией войны Российской империи 1 августа 1914 года Засса мобилизуют. Александр попадает в 180-й Виндавский пехотный полк, расквартированный тогда в Саранске, в составе которого сразу же направляется в Люблин. Самсон всё время называет полк «кавалерийским», что неверно по формулировке, но по сути соответствует тому, куда Александр был зачислен, оказавшись на российско-австрийском фронте — в полковую разведку. Небольшой группой они совершали конные рейды по тылам противника. За храбрость, проявленную в боевых действиях, Засс был повышен в звании, но, конечно, не до лейтенанта, как он пишет в мемуарах, — такого чина в Российской армии не было. После тяжёлого ранения Александр, которому в то время было 26 лет, попадает в плен к австрийцам. Об этом периоде он подробно и увлекательно рассказывает в своей книге, которую мы и предлагаем сегодня читателю. С тех пор Александр Иванович Засс никогда не увидит Россию, но всегда будет помнить о стране своего детства и юности, и самое главное, живя во Франции и Великобритании, выступая в Ирландии или США, «сильнейший человек Земли» до самой смерти останется именно Русским Самсоном.

В Англии с моим появлением сразу вырос интерес и к силе, которую я демонстрирую, и ко мне лично. «Вы всегда были таким?», — спрашивали некоторые из праздного любопытства. Других интересовало, каким образом и они могли бы стать такими же, тем более, по слухам, я не всегда отличался особой силой. Раз за разом ко мне обращались с вопросами о моей жизни и приключениях. Из-за этого интереса и в попытке удовлетворить его, я решил рассказать всё о своей жизни.

Моё настоящее имя, чтоб вы знали — Александр Засс и родился я в 1888 году в Вильно — это в Польше [1] , так что вы поняли: мне сейчас тридцать семь лет. Некоторые думали, что мне гораздо больше, вероятно потому, что у меня осталось не так много волос на лбу. Они, конечно, прямо не говорили о моём возрасте, видимо, из большой вежливости. Больше не приходит в голову ничего другого.

Нас в семье было пятеро: я, два моих брата и две сестры. Один из братьев был очень силен. Но, к моей печали, его убили на войне, иначе бы вы о нём слышали, потому что он хотел стать циркачом и показывать свою великую силу. Такими же были одна из моих сестёр и наш отец. Он ещё жив, вам это будет приятно узнать. Ему сейчас восемьдесят, и он может показывать силовые трюки, несмотря на преклонный возраст. Мой отец — замечательный человек и очень суровый. Я сейчас подробнее расскажу вам о нём.