Удивительный Самсон. Рассказано им самим... и не только

Храмов Игорь В.

О нет! Я не был готов снова так рисковать. Так что я нашёл большие камни и, старательно пробив в них отверстия, вставил железные прутья, чтобы закрепить их в расплавленном свинце. Так я переплавил свои старые гантели, которые казались мне слишком легкими и больше не годились. Некоторые из этих каменных снарядов сделал короткими, другие — намного длиннее. По форме они были как гантельные штанги, только, конечно, очень грубо сделанные. Но так как это было всё, что я мог иметь, приходилось довольствоваться ими.

Вскоре я обнаружил, что с помощью этих снарядов, несмотря на их топорность, мог теперь делать намного больше. Стали возможными новые интересные движения, и я тренировался с ними при любой возможности. Должен сказать, от этих тренировок я стал

сильнее. Да, намного сильнее! Но хотел быть ещё сильнее. Я совсем не собирался успокаиваться на том, каким был, ибо это не соответствовало моим притязаниям.

Тогда, глубоко интересуясь телесной силой, я обнаружил, что в моей стране есть люди, очень сведущие в таких материях, которые вполне были готовы учить других, тех, которым хотелось стать сильнее. Эти наставники атлетизма передавали свой большой опыт в школах физической культуры в больших городах, а также но переписке с теми, кто живет стишком далеко и не может приходить к ним лично. Узнав это, я чрезвычайно обрадовался, так как быстро понял, какой удачей это было для меня. Итак, несколько раз, скопив из карманных денег, я обращался к трём самым знаменитым профессорам атлетизма с просьбой стать их заочным учеником. Имена этих трёх русских преподавателей были Крылов. Анохин и Дмитриев, и каждый согласился обучать меня. Анохин, вы должны знать, тогда преподавал свою систему великому Георгу Луриху, который позже стал знаменитым силачом и чемпионом мира, борцом международного уровня.

Довольно долго я тренировался по системам упражнений этих профессоров, делая большие успехи под их руководством, и тем снискал их высокую похвалу. Моя сила теперь выросла, и в Саранске на меня смотрели как на здорового детину. Ни один из моих сверстников не мог делать то, что мог я, хотя почти все пытались. На самом деле было ещё немало взрослых мужчин, считавшихся довольно хорошими силачами, которые не могли успешно состязаться со мной в силовых упражнениях, так сильно я продвинулся в физическом развитии, изучая и применяя знания, содержавшиеся в письмах трёх профессоров.

Был, однако, один человек, живший под Саранском, которого звали Иван Петров. Хоть он не был таким сильным, как я, но имел чрезвычайно цепкий и мощный захват. В его кистях была действительно могучая сила. Предметы, которые любой человек мог оторвать от земли только двумя руками, он легко поднимал одной. Железные прутья он складывал вдвое лишь силой пальцев. Эти профессиональные способности сделали его известным на много миль вокруг.

Дальше я начал думать о силе пальцев. Многое опробовал, всё шло на пользу, про некоторые из упражнений расскажу. Я сгибал руками толстые зеленые ветки, это было лучше, чем сухое дерево, которое не особо гнется и сразу переламывается. Долго я тренировался, пока руки не стали настолько сильными, что могли сгибать даже короткие ветки, да гак. что они ломались. Ещё я пытался поднимать и переносить камни большим и другими пальцами. Всё это сделало мои пальцы такими сильными, что я чувствовал уверенность: недалеко время, когда не только смогу повторить всё то, что делал этот человек с сильными руками, но и превзойти его.

Ибо тогда я мог думать только об этом! Не только сравняться с ним в его трюках, требовавших великой силы в руках, но и исполнить хотя бы один такой, какой даже он сам будет безуспешно пытаться сделать. Мне не нравились его насмешки над моими устремлениями и глумливые ответы на мои вежливые вопросы. Вскоре я собью его гонор, будучи всего лишь юнцом, и завоюю ту славу, какая была у него. Вот что я задумал, и такова была степень моей решимости.

Наконец я почувствовал себя достаточно сильным, чтобы бросить ему вызов, тогда я посвятил отца в эту тайну, рассказав, что собираюсь сделать. Сначала он только рассмеялся, сказав: «Что за глупость овладела тобой?» Но он прекратил смех, когда я показал, на что способен. «Ты и вправду очень силён. — был его приговор, — возможно, достаточно силён, чтобы победить в состязании в таких силовых трюках. Мы это скоро увидим».

Итак, мы обговорили

с отцом, как наилучшим образом устроить такое испытание сил, и было решено всё это возложить на него. Соответственно, когда он в деревне упомянул мимоходом о моей силе, сказав, что, по его мнению, я легко могу справиться с такими силовыми трюками, какие выполняет руками наш знаменитый сосед, ко всему, что он говорил, отнеслись издевательски, чего, конечно, он ожидал и чего добивался. Итак, притворившись очень возмущённым, он сказал, что будет готов выставить быка в поддержку своего мнения и столько денег, сколько сможет собрать. Это побудило Петрова позвать отца и спросить, верно ли он понял то, что ему передали. «Да, совершенно верно, — ответил отец, — мой сын хочет встретиться с тобой в любое время и помериться силой, и я уверен, что он может побить тебя. Хочешь с ним встретиться?» На этот вопрос Петров ответил, что очень хочет, не пытаясь даже скрыть своё презрительное отношение к тому, что казалось ему глупым вызовом.

Эта новость быстро распространилась, а когда день состязания наступил, множество людей собралось, чтобы поглазеть; всем было любопытно узнать, что я смогу сделать, но все единодушно считали — меня можно легко победить. Это очень устраивало отца, который поставил на кон практически всё, что имел, на условиях, что если выиграю, он очень разбогатеет. Я гордился от его уверенности, но слегка нервничал: меня смущала сумма риска. Ибо если проиграю, отец будет разорен. Но я не проиграю, я был убеждён. Для своего соперника я приготовил большой сюрприз.

Первый трюк заключался в том, чтобы согнуть железный прут толщиной с полдюйма и длиной полтора фута в форму подковы, и в этом я преуспел, легко повторив его за Петровым. Потом он согнул длинный железный прут на бедрах, обернув им себя, затем снова разогнул его — очень тяжёлый трюк, с которым я. однако, легко справился, гак же, как и он. После этого он поднял с земли огромный камень, и я затем сделал то же самое. Камень, должен сказать, был обмотан толстой проволокой, к которой была привязана прочная рукоятка. Это требовало огромного напряжения пальцев и оказалось самым тяжелым испытанием. Мы стояли на табуретках, поднимая этот камень, в России эти трюки всегда делаются так.

Пока что я справлялся со всеми трюками, которые Петров выполнял передо мной, и из-за этого волнение нарастало. Каждый был так уверен, видите ли, что меня можно легко победить, хотя все знали, что я был силён в других делах. А у меня ещё оставался сюрприз, который собирался преподнести в нужный момент! Было видно, что Петров, уже разъярённый от шуточек зрителей, в замешательстве и не знает, что делать дальше. Мне показалось, что подходящий момент настал.

Брошенный на отца взгляд дал ему понять, чего я хочу, и он выступил вперед, держа в руках блестящую стальную цепь. «А теперь, если сможешь, сделай то, что сделает Александр», — сказал он Петрову и дал мне в руки эту цепь, которую я скрутил посередине и порвал звенья пальцами после долгого и трудного усилия. Мой соперник был озадачен. Он совсем не ожидал ничего подобного — взял два обрывка цепи, внимательно разглядел их, затем яростно кинул их на землю, явно отказываясь даже попытаться повторить этот трюк. «Александр Засс побеждает Ивана Петрова, — кричали зрители, — это великая и заслуженная им победа».

«Стойте! — воскликнул Петров громким голосом, прервав их ликование, — я ещё не побеждён. Засс удивил меня своим необычным трюком. Теперь взываю не только к его силе, но и к смелости. Думаю, он не примет вызов».

Что касается меня, то я был ошеломлён тем, как повернулось дело. Мне не приходило в голову, что у Петрова тоже может быть в запасе сюрприз для меня, в чём, должен признаться, оказался недальновидным. Я знал всё о сгибании железных прутов, ибо это были его любимые трюки. Я также знал о камне, в чём он также до этого момента был неоспоримым чемпионом. Но я не догадывался, чем он ещё может удивить. Что это был за трюк, о котором он говорит, презрительно считая, что он не по моей силе и храбрости?