Удовлетворение гарантировано
Шрифт:
Он напрягся, сжал и разжал кулаки. Без выражения сказал:
– Джессика, я никогда не – приглашал Джека на обед.
– Вы знаете, что я имею в виду.
– Ты ему нравишься, знаешь это? А он тебе? – Отбросив ленивую самоуверенность, он сверлил ее потемневшими глазами.
– Он… он мне очень помог.
– О, за это я ручаюсь. – Голос опять стал стальным. – Можешь забыть о Джеке, Джессика. Он не твой тип мужчины.
Она чуть не захлебнулась от ярости.
– Да как вы смеете! Откуда вам знать…
– Твой тип – это я. Я это
Она сопротивлялась, но этим только возбуждала их обоих. Она сопротивлялась бы сильнее, если бы Кольт был груб, но он сочетал борьбу с нарастающим сексуальным чувством, доставлявшим немыслимое наслаждение. Она не заметила, как расстегнулись пуговицы на платье, и вот уже его руки нежно касались ее груди, и когда голова склонилась к тому, что осязали его пальцы, в ее затуманенном мозгу сквозь пытку наслаждения пробилась мысль о том, что она ему позволяет.
– Нет! Нет, пожалуйста… не надо. Я не хочу. – В ее словах слышалось рыдание.
– Джессика?
Она выскользнула, вжалась в кресло и с отчаянием стала торопливо застегивать золотые пуговки на груди.
– Я не хочу быть вашей следующей женщиной, Кольт. Я не могу… Я для этого не гожусь. Нельзя мне было позволять вам думать, что…
Он тихо выругался – она вздрогнула; трясущейся рукой он провел по волосам; лицо его отражало столько чувств, что было не разобрать, что же это такое.
– Это моя вина. Ты ясно высказала свою позицию, и впервые в жизни я позволил чувствам взять верх. Джессика…
– Отвезите меня домой. – Она была почти в истерике; от стыда, замешательства и глубокой, непонятной боли хотелось сжаться в комок и умереть.
– Черт побери, надо же поговорить…
– Я буду вынуждена пойти пешком. – Глаза ее горели диким огнем.
Он кивнул.
– Хорошо, Джессика. – Голос его звучал холодно, отдаленно, и в нем чудились нотки потерянного ребенка, отчего сердце ее разрывалось на части. Если она хотела показать, что его мир чужд ей, что она никогда в него не войдет, она сделала это наилучшим образом. Он сидел отстраненный, замкнутый, погруженный в себя; наверное, он никогда больше к ней не приблизится.
Почему же она не рада? Не благодарит судьбу, что все кончилось? Опасность миновала, но в ней оставались только горечь и смущение.
За всю дорогу он не сказал более ни слова. Джессика чувствовала, что он стремится поскорее избавиться от нее. Никогда еще она не была такой маленькой и беспомощной. Непонятно, что же терзает ее.
Они сдержанно попрощались, Джессика выскочила из машины, но в отличие от прошлого раза «феррари» уехала раньше, чем она вынула ключ от дома, – так Кольт Айронс выразил свое раздражение.
Она долго стояла на ступеньках после того, как затих шум машины, и очнулась лишь от телефонного звонка внутри дома.
Ей не хотелось ни с кем говорить, но соседи спали или делали вид, что спят, и она сняла трубку.
– Извините, что беспокою так поздно, но это очень важно. Могу я поговорить с Джессикой Тейлор? – Ее мать, как всегда, говорила решительным тоном.
– Мама, это я. – Что еще теперь? Именно в эту ночь?
– Джессика, дорогая. – Медоточивый голос. – Я тебя не разбудила?
– Я только что вошла. – Она знала, что резкий тон слишком явно говорит о нерасположенности к разговору, но беседовать с матерью было выше ее сил. – В чем дело?
– Я не хотела, чтобы ты узнала это от других. – Она догадалась раньше, чем мать сообщила: – Это насчет Джо и Вильяма, дорогая. У них сегодня родилась девочка.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Следующие недели пролетели в напряженной работе, во встречах и консультациях. Иногда на них присутствовал Кольт, но держался всегда холодно и корректно.
Джек пробовал назначить Джессике свидание, но она отказалась. Он ей нравился, но в нем не было той искры, без которой, как она знала по опыту с Вильямом, ничего не получится.
Когда мать сказала ей о рождении ребенка у Джо, она почувствовала только легкую грусть и в ту же минуту поняла, что ее любовь к Вильяму была чем-то вроде дружеского отношения, которое вскоре исчезло. Она ужаснулась: если бы не Джо, если бы не предательство Вильяма, она была бы сейчас его женой и за эту ошибку расплачивалась бы всю жизнь.
Мать по телефону спросила:
– Как ты к этому относишься? Ты ведь знала, что это случится?
– Я об этом не думала, – честно ответила Джессика, – но я рада за Джо, ведь она этого хотела.
– Не знаю, чего хотела Джо. Она не слишком счастлива. Но ты действительно рада за нее, Джессика?
– Да, я даже благодарна ей. И Вильяму. Он мне не подходит, но раньше я этого не понимала.
– Я знала. Он пустой человек.
– Ты этого никогда не говорила, – изумилась Джессика.
– Говорила, но ты не слушала, – мягко сказала мать. – Ты всегда считала, что я о тебе не забочусь, но ты не права. Просто мы с тобой так похожи, что вечно сталкиваемся. Но я тебя люблю. Всегда любила. В последние годы мы не ладили, и в этом виновата я. Когда я бросила твоего отца… – После долгого молчания мать продолжила: – Я была измучена.
– Мама, это старая история.
– Нет, я хочу, чтобы ты поняла. Я не переставала его любить, и он это знал, но у него была страсть – его работа, и она победила. Связь с Джоном была для меня только поводом заставить себя уйти от него. Кроме твоего отца, я никогда никого не любила, но была слишком ревнива, чтобы делить его даже с работой. В этой борьбе я бы никогда не победила. Работа – его первая любовь.
Джессика не могла вымолвить ни слова. Вечер с Кольтом, новость про ребенка и теперь еще откровение матери подействовали на нее подобно взрыву бомбы – слишком много всего.