Удравшие из ада
Шрифт:
– Много не пейте, – шепнул Арс.
Вася кивнул, Тили-Тили прошипел что-то невразумительное, а Рыггантропов сделал вид, что ничего не слышит.
Кружки соприкоснулись с костяным стуком.
В черном небе переливались яркие и крупные звезды, в их свете поселок горцев казался полем брани. Тела, застывшие в причудливых позах, валялись повсюду, и лишь громкий храп портил впечатление.
Воздух дрожал от перегара.
В самом центре селения, около кострища, где помаргивали багровыми глазками угли,
– Эй? – сказало оно. – Вы что, заснули?
– Нет, типахр-р-р-р-р… х-р-р-р-р…
– Проснись! – Арс, сам только что разлепивший глаза, в праведном гневе потряс Рыггантропова.
Тот в очередной раз всхрапнул и сел прямо.
– Что, в натуре?
– Где Вася и Тили-Тили?
– Валялись где-то тут.
– С-с-с-с-с!
– А, извини, что я на тебя наступил, – Арс огляделся. – Ищите Васю. Пока они спят, мы можем удрать.
Могучий горский вискас превзошел силой тех, кто его гонит. Напились и заснули все Бухлаоды, даже певец О’Пил, вроде бы не прикасавшийся к кружке, ухитрился нарезаться.
Только козел мрачно посверкивал глазами из темноты.
– Вздумаешь нас выдать – в человека превращу, – пообещал ему Арс.
Козел испуганно мемекнул и сделал вид, что ничего не видит, ничего не слышит и вообще – просто собирает цветочки.
– Вот и Вася, – сообщил Рыггантропов, без видимых усилий поднимая безвольно висящее тело.
– Эх, я же просил не пить, – вздохнул Арс.
– А он и не пил, типа. Нюхал только. Но я его понесу для начала, а там очнется.
– С-с-с-с-с! Ш-ш-ш-ш!
– Ты прав, пора, – Арс в последний раз огляделся, и три фигуры в длинных мантиях скользнули в проход между домами.
Козел огляделся и начал перегрызать (скорее перепиливать) веревку желтыми тупыми зубами.
Агрогорн ударил половником, высунувшаяся из тумана оскаленная тварь испуганно завизжала и обратилась в бегство.
– Пожалуй, все, – проговорил хозяин «Сломанного меча». – Вон, просветы появились. Скоро выйдем.
Горшо Пуст облегченно вздохнул. Для него путешествие через Монолиты стало настоящим кошмаром. Мало того что пришлось бежать за героями, уворачиваться от выпрыгивающих из тумана валунов и отбиваться от чудовищ, на председателя Клуба любителей реальности свалились заботы о Вагонетке.
А тот, изнуренный длительным отсутствием алкоголя в организме, начал чудить.
Несколько раз пытался взлететь, орал песни и требовал денег на бутылку. Герои предлагали его бросить, но Горшо Пуст упорно отказывался, боясь остаться единственным верным сторонником реальности в окружении совершенно нереальных существ.
Кончилось все тем, что гнома связали, и Горшо Пуст взвалил его на плечо.
Когда туман поредел и из него выступили озаренные звездным светом горы, председатель КЛР издал вздох, достойный вынырнувшего с рекордной глубины кита.
– Надо бы привал устроить, – сказал Чапай. – Хотя бы до рассвета отдохнуть.
– Можно, – согласился Агрогорн. –
– Я могу сторожить, – сказал вампир.
– Нет уж, лучше я, – проговорил Старый Осинник. – Все равно у меня профессиональная бессонница.
И он одарил Гемоглолюба подозрительным взглядом.
Место для стоянки отыскали быстро и Горшо Пуст с облегчением свалил тяжелого гнома на землю.
Герои не стали тратить время на разговоры, рухнули наземь и мгновенно уснули. Через несколько минут засопел вампир, Вагонетка так и остался в трезвом беспамятстве, а Горшо Пуст неожиданно обнаружил, что заснуть не может.
Ныла спина, судороги подергивали мышцы ног, тело просто молило об отдыхе. Но окружающий мир самым наглым образом мешал нормальному сну – неровности почвы впивались в спину, в холмах надрывалась какая-то пичуга.
Председатель КЛР стал жертвой «синдрома закоренелого горожанина, попавшего на природу».
– Демоны все побери, – сказал Горшо Пуст и сел.
– Чего не спишь? – поинтересовалась, сдвигаясь, пахнущая чесноком тень.
– Ну… – Горшо Пуст глянул на неподвижное тельце Вагонетки и неожиданно решил, что неплохо бы обзавестись союзником понадежнее. – Думаю, что сейчас подходящее время, чтобы открыть тебе природу реальности…
– Потрепаться, что ли? – уточнил Старый Осинник. – Это можно. Это я всегда готов. Ты не стесняйся, давай бухти, как эти… корабли бороздят просторы большого… чего-то там большого…
– Какие корабли? – Горшо Пуст опешил.
– Тебе лучше знать.
– Я хотел сказать про другое… Вот ты веришь, что все вокруг реально?
– А то! – Старый Осинник сунул в рот один из кольев и принялся его задумчиво грызть. – У нас, у героев, все просто – кто не верит тому, что видит и слышит, быстро погибает.
– А тебе не кажется, что не все в окружающем мире правильно? – Горшо Пуст, осознав, что придется штурмовать крепость мозга с очень заскорузлыми стенами, решил атаковать с другой стороны.
– Конечно. Сколько я вампиров убил? А где благодарности, памятники, персональный дворец и куча денег? Ничего нет – и это неправильно.
– А если взять шире? Применительно ко всем людям?
Мозги Старого Осинника, не привыкшие включать в расчет кого-либо, кроме ближайших соратников, со скрипом задвигались. От черепа его пошла волна жара, с макушки посыпалась труха.
– Тебе не кажется, что в мире, где существует магия, демоны, эльфы, – Горшо Пуст подпустил в голос проникновенности, – вампиры, все и не может быть правильно?
Слово на букву «в» вызвало в голове у героя что-то вроде короткого замыкания. Глаза его чуть заметно сверкнули, а в голосе появились скрежещущие нотки:
– Вампиры? Да, конечно, не может…
– А раз не может быть правильно, не может быть и реально! – сделал Горшо Пуст вывод, вполне годный для того, чтобы стать основой какой-нибудь мудреной философской системы.