Удравшие из ада
Шрифт:
Тили-Тили неодобрительно засвистел.
– Я туда не влезу, – мрачно заявил Рыггантропов. – Я, типа, не скалолаз.
– Ничего, это просто, – сказал Конор и улыбнулся так заразительно, что заготовленные возражения мгновенно покончили с собой.
Рыжий горец излучал такой энтузиазм, что карабкаться за ним по отвесным скалам казалось самой легкой и приятной на свете штукой.
Студенты и Вася сами не заметили, как преодолели половину исключительно крутого склона.
Арс старался не смотреть вниз и не думать о том, чем именно
Не успели они испугаться, как пришли.
Поселок клана Бухлаодов напоминал большую, вонючую и густо населенную мусорную кучу. Дома, выстроенные из камня, отличались от загонов для скота лишь наличием крыш, там и сям торчали врытые в землю колья с насаженными на них черепами.
– А, это, типа, головы самых сильных врагов, – тоном знатока заметил Рыггантропов.
– Нет, – Конор рассмеялся. – Это могилы славнейших воинов клана. Их хоронят рядом с домами, чтобы ощутить поддержку предков.
– А черепа надевают на колья, чтобы предки, в свою очередь, тоже ощутили поддержку?
– Чтобы они могли смотреть на нас.
Около каждого из кольев стояла деревянная или костяная кружка и лежало оружие – мечи, луки и стрелы, топоры. И все предметы выглядели так, словно ими пользуются каждый день.
В центре селения, на открытой площадке, где горели несколько костров, злобно оглядывался привязанный к столбу черный козел, такой большой, что на нем мог бы прокатиться тролль.
Вокруг костров слонялись такие же мускулистые, как Конор, люди с кружками в руках. Хмельным и жареным мясом от них шибало на километр. Рядом с козлом драл струны похожего на доску с дырочками инструмента величественный седобородый тип в плаще из обрезков шкурок.
– Это великий певец О’Пил, – сообщил Конор с благоговением. – Он воспевает наш подвиг!
Арс прислушался.
– И кишки его выпали наземь! – орал старик, перемежая слова взвизгом мучаемых струн. – И пролилась кровь! А затем меч с хрустом перерубил ему ребра! И пролилась кровь! Потом сломалась малая берцовая кость! И пролилась кровь!
– А чего он все про кровь, в натуре? – осведомился Рыггантропов.
– В хорошей песне всегда должно быть сказано про кровь, про кишки и про меч…
Тут Конора и тех, кого он привел, заметили. Из толпы выступил лохматый мужик, юбка которого, с трудом сходящаяся на огромном животе, была оторочена желтой полосой.
– Кого ты пригласил к нам? – спросил мужик, потрясая кружкой и вращая глазами. – Что за юношей доблестных и видом приятных?
– Это гости, – сказал Конор. – Они рады выпить с нами в честь похищения черного козла у зловредных Опойсонов. А зовут их…
– Вася…
– Рыггантропов…
– С-с-с-с!
– Он – Тили-Тили, а я – Арс.
– Ха-ха! – возликовал толстяк. – Выпейте же с нами лучшего горского вискаса, чтобы души ваши
Непонятно откуда появилась девушка с подносом, на котором стояли четыре кружки.
Девушка улыбалась, а в кружках колыхалась темная, пахнущая дымом жидкость.
– Э… – сказал Арс. – Но за нами гонятся свирепые враги. Мы…
– Мы их убьем! – уверенно заявил толстяк. – Сегодня выпьем, а завтра убьем!
– И прольется кровь? – уточнил Арс, понимая, что деваться некуда, и взял с подноса одну из кружек.
– Именно, – радостно кивнул обладатель желтой оторочки. – Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!
Скандирование толстяка подхватили прочие Бухлаоды, и Арс поднес кружку к губам.
Через пять минут гости и хозяева сидели вокруг пахнущего дымом костра, жевали жесткое, пахнущее дымом (как и все остальное в поселке) мясо, а О’Пил исполнял новую (пахнущую дымом) песню.
От старой она отличалась мало.
– И обрушил он сверкающий меч! Череп лопнул, и брызнули мозги! И пролилась кровь! Затем он нанес горизонтальный удар второму врагу, тот поскользнулся! И пролилась кровь!
Песнопения Низких гор напоминали исполняемые под музыку (скорее, под шум) документальные отчеты о схватках, невероятно детальные, нудные и изобилующие тошнотворными подробностями.
– А што ш кошлом? – поинтересовался Вася несколько невнятно по причине того, что зубами увяз в куске необычайно жесткого мяса, которое скорее подержали в дыму, чем пожарили.
– О! – толстяк, оказавшийся вождем и откликающийся на имя Шон, многозначительно вскинул кружку. – Это же черный козел!
Из дальнейшего рассказа выяснилось, что черный козел служил для населяющих Низкие горы кланов чем-то вроде переходящего красного знамени, вручаемого ударникам социалистического труда. Обладающий козлом клан считался самым сильным, злобным и удачливым.
Если козла выкрадывали или отбивали в бою, то он переходил к новым владельцам, и уже они считались самыми злобными и сильными, пока кто-нибудь другой не умудрялся завладеть козлом.
– А если эта… животная умрет? – спросил Арс, осторожно поглядев на козла, издавшего злобное мемеканье.
– Тогда клан, в чьих владениях находится козел, ищет замену – самого злого и большого черного козла из своих… или чужих стад… – проговорил Шон, рухнул наземь и захрапел, ухитрившись не пролить ни капли из кружки.
Веселье меж тем продолжалось, забывшие о гостях горцы пили, ели, дрались и падали.
– Что делать будем, типа? – спросил Рыггантропов.
– Подождем, пока все перепьются, и попробуем удрать, – ответил Арс.
– Давайте выпьем, о доблестные друзья! – брызгая слюной и сверкая красным носом, заорал подошедший к студентам горец. – За то, чтобы кровь врагов проливалась почаще, а в нашем селении было как можно больше… больше…
– Козлов, – подсказал Рыггантропов.
– Точно! – обрадовался горец. – Наполним же кружки!