Уездный город С***
Шрифт:
— А кто они такие на самом деле? — со смешком уточнил Титов. Красивой речью он совершенно не проникся, но перебивать не стал: невежливо, да и Аэлита слушала с большим интересом.
— Да почти то же и есть, — рассмеялся дивь. — Заносчивые франты с островов на западе. Тех, кто живёт иначе, чем они, величают дикарями, кто перенимает их образ — считают ничтожествами и своими рабами. Люди там полагают, что после войны фоморы, как и прочие «сказочные существа», присягнули им на верность, но я бы не доверял этой присяге: верны они только самим себе. Эта давно здесь ходит, да только всё больше в Яви, к нам носа не казала.
— Насколько давно? — уцепился Титов.
— Да уж пару лет наездами, а вот с полгода назад плотно обосновалась. Только прежде вела себя тихо, не наглела, это она недавно разошлась.
— Поэтому вы её и не трогали?
— Это дела того мира, — пожал плечами чахкля. — Хотя… вот теперь, чую, кончилась наша привольная, покойная жизнь, — добавил он, смерив сыскарей весёлым взглядом.
— И тебя это расстраивает?
— Это всегда расстраивает, — философски отозвался дивь. — Но это всегда происходит, а нынешний вариант — лучший из возможных.
— Поясни, — попросил Титов.
— Появление середника и через него необходимости вникать в дела Яви много лучше, чем приход орды вот таких фоморов, которые изведут нас до единого.
— Ясно. Скажи, а ты что-нибудь знаешь вот о тех коридорах наверху? Кто их построил? — задал поручик, пользуясь случаем, еще один сложный вопрос.
— Это давно было, — с расстановкой протянул чахкля. — У нас о тех временах тоже лишь сказки остались. Говорят, с коридоров этих весь наш мир начался, по ним создатели пришли, от них Явь и Навь построили — словно на двух сторонах одного листа.
— Быть такого не может, — проворчала Брамс. — Что за глупости — мир с коридоров начался?! Это совершенно антинаучно! Да это даже с точки зрения религии звучит глупо!!!
— Коридоры есть? Есть, — весело ухмыльнулся дивь. — И коридоры эти старше Яви и Нави: это у людей память короткая, а мы ничего не забываем. Да и что в этом глупого? Любая изба с сеней начинается, вот, считай, это они и есть. Это уж ваша теория там ерунду какую-то говорит.
Аэлита аж задохнулась от негодования, а Натан, пока его спутница пыталась отыскать слова для отповеди, поспешил вновь переменить тему:
— А может, раз ты столько всего знаешь, то в курсе, кто нас убить пытался? Вот эта фомора?
— Больше некому, — пожал плечами чахкля. — Слабые чужаки так долго не продержались бы в Яви на чужой земле без помощи посредника, а сильных всё же немного. Да еще они обычно единоличники, чужой силы рядом с собой не потерпят даже ради дела. Если только старший прикажет, но и то — сомнительно. И не чуяли мы больше никого чужого.
— Это ты про фоморов сейчас или не только? — уточнил Титов.
— Это я вообще про силу. Наши навьи, кто среди людей живёт, такие же. Всё повыше сесть норовят, власти хочется, весу. Среди людей это нетрудно.
— Интересно, зачем бы это могло ей понадобиться… — пробормотал поручик, запомнив последние слова, но не зацикливаясь на них сейчас.
— Велика загадка, — фыркнул дивь, без труда догадавшись, о чём именно речь. — Привыкла чувствовать себя привольно, а тут — бережняк появился. Ясное дело, ей это не на руку, вот и попыталась вас со свету сжить, пока не освоились и не разобрались с нею по-свойски. А мы ей мешали по мере сил, — он подмигнул. — Напрямую к середнику, который еще в силу не вошёл, лезть не по правилам, но тут обстоятельства особые. Экс-тре-маль-ны-е! — сложное слово он выговорил отрывисто, но с явным удовольствием.
— Про бомбу я уже знаю. Выходит, и в аварии без вас не обошлось? — предположил Титов.
— Ну, большей частью вы и сами справились. Только так, падение малость смягчили, чтобы не покалечились. Ну и потом маячили вокруг. Вы-то не видели, а она лезть не рискнула: бережняк хоть и на особом положении, но всё ж таки человек, а ежели бы она кого из наших чарами своими приголубила, осталось бы только ноги уносить. А потом и вовсе начали за вами приглядывать: раз уж фомора эта начала действовать так нагло, то вы бы, чего доброго, и в силу войти не успели.
— Спасибо, — веско сказал поручик и кивнул на тёмное чрево арки. — И за вот это тоже.
Дивь медленно кивнул в ответ, принимая благодарность, а потом заговорил твёрдо, без улыбки:
— Навьи разные есть, иных ничто не погубит и ничего им не страшно, и потому на всё плевать. А нашему народу, чуди подгорной, лучше, чтобы середник был. Мы порядок любим, а без вас порядка нет. Так что мы о себе больше печёмся, не обольщайся.
— И не думал даже, — отмахнулся Титов. — А может, ты заодно знаешь, с кем эта фомора в сговоре была? Из местных, из людей.
— Вот чего не знаю — того не знаю, это нам без надобности, — отмахнулся чахкля. — Кстати, я бы на вашем месте не задерживался здесь, мало ли что? Время у нас нынче редко шалит, но может. Воротитесь домой через неделю, оно вам надо?
— Лучше бы обойтись без таких приключений, — с улыбкой согласился поручик.
Намёк, что гостям пора бы и честь знать, был вполне прозрачным, да и без него Титов не намеревался надолго задерживаться, не до прогулок нынче. Конечно, от мысли о том, что агрессивная пришлая нечисть отбыла на тот свет, делалось спокойнее и легче на душе, но к обнаружению убийцы это происшествие их не приблизило. Стоило поскорее вернуться в указанный земляной кошкой подвал и как следует там оглядеться.
— Последний вопрос, и мы пойдём. Насколько сильно эта фомора могла влиять на разум людей? Могла ли заставить что-то сделать против воли? — на всякий случай решил уточнить Натан. А то мало ли, вдруг окажется, что и убийца ни в чём на деле не виноват?
— Дотошный какой, — хмыкнул дивь, как показалось, уважительно, а после ответил: — Нет, что за чушь? Может задурить, обмануть. Например, скрыть своё присутствие от человека, или заставить его потерять тропу, или показать вместо скучного длинного тоннеля нарядную аллею, если ты понимаешь, о чём я. А вот украсть, солгать, убить — это человек сам решает. В таких делах вы без помощников справляетесь прекрасно.