Уездный врач
Шрифт:
— Эпидемия, на тифе занят…
Такое положение дел Тимофееву крайне не понравилось. Мало ли, что на тифе занят. Тут-то дело неотложное.
— Из соседнего уезда тогда нужно позвать, — предложил пристав ещё один вариант ускорения расследования дела.
— Светловский болен, — последовал ответ от осведомленного непонятно откуда криминалиста из губернского города. В Старом Мултане сейчас уже целая делегация приехавших по поводу трупа квартировала и о спокойной жизни Тимофееву оставалось теперь только мечтать.
День ото дня у него к тому же формировалось всё более и более неприязненное отношение к местным вотякам.
Тимофеев уже который день наблюдал текущую вокруг него мултанскую жизнь и в душе не уставал поражаться вотякам. Они
Мултанские же русские, а пристав продолжал проводить опросы, в один голос твердили, что вотяки в своей обыденной жизни совместили у себя две религии, поэтому могли одной рукой ставить в церкви свечку за упокой, а другой — приносить по старой памяти в жертву какое-либо домашнее животное. Тимофееву сообщали, что козе или корове при этом в обязательном порядке отрубали голову, после чего потрошили тушу. Мултанские вотяки, так у них ведётся, забирали внутренности из обезглавленных животных при проведении своих языческих обрядов.
Шепотком, даже оглядываясь, доброхоты сообщали приставу, что в последний год количество жертвоприношений у вотяков сильно выросло, поскольку они все настойчивее выпрашивают у своих старых богов послать им урожайный год.
— Одних животных их духам мало… Стали они посматривать в сторону людей… — уже не первый раз слышал в Старом Мултане пристав Тимофеев.
Его всем этим как бы наталкивали на напрашивающийся логический вывод — мултанские вотяки на это раз все же перешли дозволенную черту и совершили ритуальное убийство.
Как будто сговорившись, русские семьи Старого Мултана, а их насчитывалось около сорока, совместно ополчились против местных вотяков, которых было почти в три раза больше. Православные всячески старались навредить соседям-язычникам.
Тимофеев принял решение в это дело глубоко не лезть, разумно предпочитая оставаться в стороне. Он даже пока не стал лично осматривать шалаши, в которых мултанские удмурты молились своим богам. Пристав решил, что это занятие для помощника окружного прокурора Раевского.
Да, в эти самые дни появилась неприязнь к мултанским вотякам и у ещё одного человека, прибывшего на расследование данного уголовного дела.
Участвовавший в сем дознании полицейский урядник Жуков настоятельно попросил у самого состоятельного жителя села Василия Кузнецова денег «на мундир» и, получив от него десять рублей, туже попросил еще восемнадцать. Чай не обеднеет инородец! Когда же Кузнецов ему в этом отказал, обиженный урядник тут же накатал рапорт начальству о том, что Кузнецов пытался его подкупить с целью замять расследуемое дело.
Глава 15
Глава 15 Раевский, молельный шалаш и корыто
Жизнь в Вятской губернии в конце девятнадцатого века текла неспешно — куда торопиться-то? Вятчане последовательно следовали пословице — воробей торопился, да мал уродился…
В последних числах мая в Старый Мултан прибыл помощник, товарищ — как в то время значили, окружного прокурора Раевский. Сразу же с порога он выразил недовольство, что Тимофеевым до сих пор не осмотрены шалаши, где вотяки своим старым богам молятся.
— Как не осмотрели? Почему? Что думали?
Тимофеев только руками развел…
— Сейчас же приступаем!
Ну, как скажете…
В одном из шалашей помощник окружного прокурора и нашел испачканное кровью корыто.
— Вот! Всё самому делать надо!
Остается всем нам только с ним согласиться — хочешь, чтобы что-то было хорошо сделано — сделай это сам. Правда, работает это правило только в том случае, когда на своих помощников ты совсем не можешь понадеяться и нет совершенно никакого смысла делегировать им полномочия.
Кровь на корыте давным-давно высохла, но ведь и Матюнина Конона Дмитриевича не вчера головы лишили!
— Чей шалаш?!
Полицейские чины с ответом на этот вопрос затруднились.
— Моисея Дмитриева, — пояснил сельский староста Андриан Александров.
— Доставить его сюда!
Помощник окружного прокурора для вида тяжело вздохнул — сам же был он собой всемерно доволен. Бестолочи! Без него элементарных вещей сделать не могли!
Тут же притащили указанного старостой вотяка, по дороге ему ещё и тумаков надавали.
— Так курицу в жертву приносил… Давно уже, не один месяц назад, — совершенно буднично, как о само-собой разумеющемся, сообщил помощнику окружного прокурора вотяк.
— Курицу… — оснований для ареста пока не было и Моисея Дмитриева пришлось отпустить.
— Последите за ним, — приказал Раевский полицейским. — Курица курицей, но…
Помощник окружного прокурора многозначительно покачал указательным пальцем в воздухе.
— Протокол осмотра молельного шалаша и корыта не забудьте составить… — посчитал нужным напомнить судебному следователю Раевский.
После чего, уже по-настоящему, помощник окружного прокурора тяжело вздохнул — за всеми глаза да глазки нужны…
Протокол, надо сказать, безотлагательно составили. Вот что в нем значилось: «Молельня находится между дворомъ и огородомъ к-на Моисея Дмитрiева и представляетъ четырехъ-стенное, сложенное изъ бревенъ зданiе, крытое тесомъ на два ската. Въ молельню ведетъ одна входная дверь. Оконъ молельня не имеетъ. Входная дверь приводитъ непосредственно въ помещенiе молельни, состоящей изъ одной комнаты 7 1/2 арш. въ длину и столько же въ ширину; полъ молельни земляной, оконъ и потолка нетъ, вдоль стенъ устроены лавки. Въ переднемъ углу, влево отъ входа виситъ икона Николая Чудотворца; въ томъ же углу передъ лавкой стоитъ обыкновенный крестьянскiй столъ; ближе ко входу — другой такой же столъ. Противъ входной дверiи, ближе къ стене, противуположной входу, между двумя продольными балками молельни виситъ деревянный рычагъ, къ нижнему концу котораго привешивается котелъ, подъ которымъ лежитъ зола отъ потухшаго очага. Въ крыше молельни противъ очага имеется отверстiе для выхода дыма. Земляной полъ молельни, въ особенности ближе ко входу, сырой. По объясненiю старосты, сырость землянаго пола произошла отъ того, что въ молельню зимою, черезъ крышу набивается много снегу, который потомъ превращается въ ледъ и весной, благодаря отсутствiю света, долго держится въ молельне. На предметъ определенiя, не смешана ли земля въ молельне съ кровью, — съ поверхности землянаго пола было взято несколько пробъ земли, которыя сложены въ буракъ, опечатанный печатями следователя и старосты. Затемъ земля во всемъ пространстве молельни была взрыта, причемъ вблизи очага, у стены, противоположной входу, былъ вырытъ костякъ бычачьей головы и несколько небольшихъ костей изъ туловища животныхъ. 1. Деревянное корыто длиною 1 арш. 1 в., шириною 9 1/2 вер. Внутренняя сторона выдолблена полукругомъ, глубина въ середине дна равняется 3 вершкамъ. Съ наружной стороны дно корыта стесано и представляетъ плоскость, длиною въ 13 вершковъ и шириною въ 6 вершковъ. На противоположныхъ поперечныхъ концахъ корыта имеются во всю ширину его рукоятки толщиною въ 1 1/2 вершка. Внутренняя сторона корыта была мыта и отчасти скоблена. Нo, несмотря на это, по всему корыту ясно выступаютъ темныя кровяныя пятна, особенно ясно выступила кровь по внутреннему краю одной продольной стороны корыта и образовала во всю длину этой стороны темно-красную кровяную полосу въ вершокъ шириною, начиная отъ края корыта. Эта полоса продолжается по внутреннему краю одной поперечной стороны; съ наружной той продольной стороны корыта, на которой внутри выступила темно-красная кровяная полоса, находится несколько кровяныхъ узкихъ полосокъ и помарокъ. Въ одной короткой стороне корыта имеется на уровне дна продольное отверстiе, замазанное повидимому печенымъ хлебомъ, пропитавшимся кровью. 2. Холщевой пологъ, со многими заплатами; въ средине его имеется до 8 пятенъ повидимому кровяныхъ, изъ нихъ 5 пятенъ сквозных».