Уфимская литературная критика. Выпуск 7
Шрифт:
Ну перестал я заниматься критическим направлением и что – повалил вал мало-мальски связной литкритики от других авторов у нас в Уфе? Как бы не так! Очевидно, что подобной пассионарностью обладают, увы, немногие в Башкортостане, а те, кто обладал до меня – либо умотали давно в более далекие и приятственные палестины, либо были подавлены и задавлены литературно-бюрократической СИСТЕМОЙ, с которой за «общее счастье» всех литераторов Башкортостана я борюсь (при поддержке своих сподвижников и компатриотов) на протяжении последних пяти лет.
С каким-то восторженным злорадством Игорь Якушко делает ничем необоснованный вывод, что мол Байков-то не главный литкритик Башкортостана, ибо вот чиновник от литературы (зампред СП РБ Азамат Юлдашбаев) это доказал. Во-первых, где в его статье, которую я поместил в очередной выпуск «УЛК», автор доказывает это? Во-вторых, не я же так себя поименовал, а люди (и не только мой идейный соперник Юрий Горюхин) – и потом речь всегда шла о ведущем РУССКОЯЗЫЧНОМ критике РБ, помимо русских писателей есть еще
И вот что я еще хочу сказать. Для меня нет ничего важнее СПРАВЕДЛИВОСТИ! Горюхин, Абрамичева, Хусаинов, Беляков и Якушко допускали по отношению ко мне и моим проектам кое в чем неточность и, главное, несправедливость (несправедливые, искажающие истинное положение дел суждения и обвинения) поэтому я давал и продолжаю давать им отповедь, указывая на реальные факты. Да, точек зрения – великое множество, и всем, конечно же, мил не будешь. Но все же, право на свою точку зрения, отражающую ПРАВИЛЬНО, как мне видится, объективную действительность, я имею. Не «жалкие оправдания», а пролитие света на истину, дабы не вводить в заблуждение неискушенного читателя. Легко облить грязью человека и очернить его доброе имя, а потом кричать заполошно: «Не отвечай мне, если ты мужчина!». Вот именно, что я мужчина – и «за базар свой отвечаю». Но и мои оппоненты пусть наберутся смелости отвечать за свой порою гнилой базар!
И потом, никто ведь из вышеназванных мне не поспешит помочь в моем великом дерзании – объединении всех «литературных народов». А посему – quilibet fortunae suae faber, оттого-то я и был всегда человеком паблисити.
Поэтому совершенно напрасно осуждает меня Якушко за, дескать, недостойный культурного человека ответный критический удар (в случае, например, с Беляковым, или с тем же Горюхиным). Я – не Христос, и щеку вторую подставлять никому не собираюсь. Таков уж есть (как говорил устами своих героев покойный писатель Николай Леонов: «что выросло, то выросло»). Таким вот прошу любить и жаловать, а ежели нету любви, то и Бог с вами.
И напоследок: в настоящее время (уже где-то с год) литкритикой я больше не занимаюсь. Прежде всего потому, что неблагодарное это занятие. Margaritas ante porcos – это во-первых. А во-вторых, попросту нет времени, в последнее время управление самым крупным в регионе творческим объединением (на общественных началах, между прочим) отнимает столько времени, сил и средств… Да еще больше времени уделял своей кандидатской диссертации – заканчивал аспирантуру, дописывал диссер, успешно предзащищал ее… Вряд ли вернусь к литкритике, основное дело я сделал – практически в одиночку (при моральной и организационной поддержке Игоря Фролова – надо отдать ему должное) возобновил несколько лет назад конструктивный и достаточно корректный критический диалог (точнее вначале монолог – ибо некому было отвечать) в республике, способствовал появлению (возрождению) феномена русскоязычного башкортостанского литературно-критического многоголосия. Это замечают те же Басинский, Кузнецова, Яковлев, Беляков и Якушко – процесс пошел, я лишь дал ему ускорение. Вот и целый журнал появился – «Гипертекст» (как утверждают злые языки – в пику мне).
Так что, «мавр сделал свое дело, мавр удаляется». Но в отличие от Отелло я не задушил уфимскую литкритику, наоборот, бережно взрастил ее. А вот как составитель и издатель, наверняка, продолжу свою подвижинчески-благотворительную (а значит, культуртрегерскую) деятельность. И пусть лают собаки, мой караван все время идет вперед – к намеченным целям.
P.S. Непорядок – совсем чуть было не забыл о ЕврАПИ. Буквально несколько строк, чтобы не утомлять измаявшегося от словесного водопада читателя. Евразийская академия проблем интеграции была создана учеными-гуманитариями Уфы – энтузиастами научного и философского творчества – почти одновременно с «Фантасофией» – осенью 2003 г. В основном мы сосредоточились в нашей деятельности
Татьяна Калашникова
Была, не была! Или быть или не быть?
Когда к нам обращаются с репликой: «У меня для тебя есть две новости: одна хорошая, другая плохая. С какой начинать?», мы, как правило, отвечаем: «Начинай с плохой». А у меня для вас, дорогие читатели, новостей значительно больше, чем две, и назвать каждую из них определенно хорошей или плохой однозначно нельзя. Посему начну я свой, если можно так выразиться, монолог не приведенной выше репликой, а примерно вот так: «Была, не была!»
«Была, не была!» – мысленно или вслух однажды произнес редактор интернет-журнала «Новая Литература» Игорь Якушко, слегка прихлопнув себя по колену. «Была, не была!» – подхватил, решительно стукнув кулаком по столу, его товарищ и коллега Леон Хамгоков. И с этим удалым «Была, не была!» решили два энтузиаста испытать фортуну на литературной ниве вне сети попыткой издавать свой журнал на бумаге. Почему бы и нет? Тем более что материалец кой-какой имеется, и, справедливости ради не мешает отметить, что материалец этот, на самом деле, зачастую заслуживает серьезного внимания и похвалы (зачастую, но не всегда). Под булгаковским «материалец» я, в данном случае, подразумеваю те постоянно сменяющие друг друга многочисленные произведения довольно разноплановых авторов, обретающие каждый день свое место на страницах упомянутого мною литературно-художественного сетевого портала «Новая Литература». Да чего греха таить, и мне, вашей скромной рассказчице, этот островок виртуального пространства не только не чужд, но еще и небезразличен. Пожалуй, именно этот факт и подвигнул меня отложить все свои срочные и не очень дела на пару-тройку дней и основательно подсесть к написанию чего-то граничащего между критикой, рецензией и обзором молодого еще печатного издания «Открытая Мысль».
Итак, «Открытая Мысль» или ОМ. Долетела эта ласточка, т. е. мысль и до моих далеких непролазных заснеженных канадских лесов. «Ну, что ж, посмотрим», – потирала я слегка окоченевшие руки, распаковывая бандероль с обратным московским адресом, только что опрометью перескочив леденящий душу и открытые участки тела промежуток между почтовым отделением и своим авто. Неплохое начало – журнал внешне, на ощупь, количеством и названием рубрик соответствующий всем классическим канонам толстого журнала. В этом плане редакторы журнала поработали недурно. Осталось дело за малым – за содержимым. Бегло пролистав оба первых номера журнала, я поняла, что нужно брать карандаш и начинать делать заметки на полях. Опираясь на народную мудрость, неоднократно проверенную мною на деле, о том, что первый (а иногда и второй) блин комом, я решила остановиться на последнем из имеющихся в наличии, т. е. втором выпуске ОМ. Какой же толстый журнал обходится без вступительного слова или обращения к читателям от редактора? ОМ в этом плане исключения собой не являет. Общее представление журнала, перечень авторов… А вот, что на самом деле меня сразу заинтересовало, так это то, как редактор по-своему классифицирует авторские тексты. И к этому я буду еще неоднократно возвращаться. Дело в том, что по ходу ознакомления с содержимым журнала мне было любопытно сравнить свои впечатления от прочитанного с тем, как это представлено редактором.
Журнал открывает рубрика поэзии. В качестве эпиграфа к рубрике стоит небезызвестное «Там уж скоро третий год/Тень моя живет меж вами» Осипа Мандельштама. «Это, собственно, они к чему?» – подумалось мне. После тщательного обследования содержимого рубрики, эпиграфом к которой волей редакторов стали приведенные выше строки, мне так и не удалось обнаружить явной или скрытой взаимосвязи между эпиграфом к рубрике и ее содержимым. Ни тени самого Мандельштама и никакой другой тени там не оказалось. Но не будем забегать наперед, будем двигаться вперед поступательно. Тем, кому редакторы отдали право ввести читателя в мир поэзии, стал Константин Брыляков. Нам предлагается, выражаясь литературно, состоящее из нескольких частей стихотворное произведение под названием «Полынов». Ну, название говорит само за себя, сразу отправляя читателя то ли к героям пьесы Гладкова «Давным-давно», то ли еще подальше. Автор пытается подражать (и, судя по всему, не скрывает этого) классикам. Пушкин? – спрашиваем мы себя. Явно не дотягивает. Лермонтов? Еще больше не дотягивает. Понятно, что жизнь коротка, вино это плохо. Но ведь речь-то не об антиалкогольной агитке, речь о литературном произведении, более того, о поэзии речь. Увы, приходится констатировать факт того, что от поэзии в произведениях Брылякова – разве что рифма да размер стиха, которые, хоть и выдержаны недурно, стихотворений все равно не спасают. Правда, «Гусляры» на мгновение побуждают усомниться в безнадежности автора, но и этот стих шаблонен. А что же об этом думает редактор? Оказывается, Игорь тоже догадался, чем именно был вдохновлен автор «Полынова»: «Поэзия, вдохновленная Золотым (Пушкинским) веком». Отрадно, что в данном случае мнения наши совпадают. Что ж, это только начало. Вероятно, впереди нас еще ждут поэтические открытия.