Углич. Роман-хроника
Шрифт:
«Пасется, Иван Федорович, - подумалось Михайле Нагому.
– Время смятенное, лихое».
Увидев перед собой нищебродов, один из караульных строго произнес:
– Чего притащились, голь перекатная? А ну топай отсель!
– Доложи князю, что слово к нему имеем, - молвил Нагой.
– Чего, чего?
– презрительно осклабился караульный.
– Нет, ты глянь на них, Фомка.
– Голь перекатная хочет самого князя лицезреть.
Караульные
– Довольно гоготать! Веское слово имеем к Ивану Федоровичу Мстиславскому. И коль не допустите к нему - будет вам наказание без пощады. Немешкотно пропускайте!
Суровые, повелительные слова подействовали на караульных. Кажись, не простые эти люди в драных одеждах.
– А может, допрешь дворецкого кликнуть, - сказал Фомка.
– Никакого дворецкого! Наше дело неотложное. С глазу на глаз!
– всё тем же требовательным голосом произнес Федор Михайлович.
Караульные замешкались. Сколь у ворот не стоят, но такого, чтобы о нищей голи князю докладывать, еще не было. Но уж больно у нищеброда голос властный и начальственный, как будто сам воевода в худую одежку облачился.
– Ступай, Фомка, - наконец проговорил караульный с пегой бородой, кой, вероятно, был за старшего.
– И чтоб князь самолично спустился. Дело, мол, с глазу на глаз, - напутствовал караульного Михайла Федорович.
Прошло несколько минут, и вот с красного крыльца донеслось:
– Кого там Бог принес? Откройте ворота!
Ворота со скрипом распахнулись. Михайла Федорович ступил к крыльцу и, приложив палец к губам, стянул с себя дырявую шапку, надвинутую на самые глаза.
– Здрав будь, Иван Федорович.
Мстиславский, увидев предупредительный знак и, признав князя Нагого, глянул на караульных.
– То - калики перехожие. Когда-то бывали у меня. Пусть проходят. Люблю их байки слушать.
Впустив Михайлу Нагого в свои покои (Тимоха остался в сенях), Иван Мстиславский, тучный, лысоватый человек, с коротко подстриженной чернявой бородкой, настороженно глянул на углицкого князя. Что привело к нему этого опального человека?
Мстиславский давно ведал Михайлу Федоровича. Знал и дядю его, и отца, и всех братьев. Нагие ни чем худым не прославились. Правда, на царских пирах, Михайла был самым горячим и шебутным97, но меру знал, в драчки не лез, и на пиру веселей его не было.
Михайла Федорович ведал к кому идти: Мстиславский являлся самым знатным человеком государства Российского. Род его происходил от Гедемина, великого князя Литовского, и вместе с тем от Рюрикова колена, от великих князей Тверских через знаменитого Ольгерда, женатого на дочери тверского князя Александра Михайловича. От соединения великокняжеских колен, Литовского и Русского, произошел князь Федор Михайлович Мстиславский, прозванный так от города Мстиславля, коим владела его мать.
В 1526 году он отъехал из Литвы служить в Москву, где, был принят с почетом, пожалован многими вотчинами и в том числе необходимым жилищем, двором в Кремле, принадлежавшим в прежнее время боярам Плещеевым. Первоначально этот двор находился между хором князя Владимира Андреевича Старицкого и митрополичьим двором, и выходил лицом к Троицкой улице, где неподалеку стояла деревянная церковь Рождества Христова.
Князь Федор Михайлович скончался в 1540 году, оставив наследство и двор сыну Ивану.
Иван Федорович приходился племянником Ивану Грозному, хотя и был несколько старше его по летам. Он был женат на племяннице государя, дочери Казанского царевича Петра, кой, приняв православную веру, был женат на государевой сестре Евдокии. Само собой разумеется, что уже одно родство ставило его в самые близкие отношения к малолетнему государю, а потому он скоро занимает очень важный чин. В 1541 году одиннадцатилетний государь жалует его к себе кравчим, чья обязанность была стоять у государева стола и подавать, отведывая, кушанья и питья, то есть охранять государево здоровье в пище и питье.
На свадьбе государя, когда Грозный женился в 1547 году на Анастасии Романовой, Мстиславский тоже является в числе самых близких людей к царю: он спит у постели новобрачного с Никитой Романовым Юрьевым и находится в спальниках и мовниках в бане у государя с тем же Романовым.
Почти в одно время с царем, и по его назначению, женился и Иван Мстиславский на княжне Ирине Александровне Горбатовой-Суздальской. Свадьбу справлял сам государь на дворцовый счет и пообещал притом, что и впредь будет жаловать своего племянника с его новобрачной и новым родством великим своим жалованьем.
Действительно обещание это было в точности исполнено, и Мстиславский во всё царствование Грозного постоянно был впереди всего боярства не по одной знатности своего рода, но и по особому расположению к нему государя, так часто опалявшегося почти на всех своих приближенных. Конечно, при Грозном мудрено было не попасть в какую-нибудь беду и не поселить в государе какого-либо подозрения к своим действиям. Случалось это и с Мстиславским, но гроза его благополучно обходила стороной.