Угнать за 30 секунд

Серова Марина Сергеевна

Ну что же, можно сказать, что я получила все, что только могла. Для начала работы этого было вполне достаточно. Я имела представление о том, в каком соотношении находились Фомичев и Косинов как работники института. Один курировал весь ИГИБТ, а второй возглавлял креативную группу и синтезировал выходные данные по исследованиям. Более подробных данных мы с Куницыным не нашли. Впрочем, с общей характеристикой исследований мы все же ознакомились и поняли из нее, что институт продолжал работы, начатые в НИИ-8. В пресловутой «восьмерке», которую курировал мой отец и где научную работу возглавлял Долинский. Только

вместо генерал-майора Охотникова и доктора наук Долинского теперь в институте значились соответственно генерал-майор Фомичев и кандидат биологических наук Вадим Косинов. О последнем, правда, стоит упоминать уже в прошедшем времени.

Если предположить, что Косинов решил отказаться продолжать работу (как это, кстати, в свое время сделал Долинский), то логично заключить: он хотел предать огласке результаты исследований, за что, очевидно, и был устранен физически. Но все это, конечно, общие слова и туман. Куда более конкретным был злополучный «Рено», который настоятельно хотел заполучить Фомичев, тем не менее не бросая на розыски людей из спецслужб и милиции, а действуя с помощью Кешолавы.

Так или иначе – следует найти этот «Рено». Старая лесопилка у поселка Ровное… Старая лесопилка.

В Волгоград я направилась напрямую, без заезда в Тарасов. А что там, собственно, мне делать? Домой я прозваниваться пробовала, никто не снимал трубку: тетушки не было. Кешолава мне и без того сказал все, что знал. Кстати, теперь я знала гораздо больше его. А Максим Максимыч и его верный Микиша, верно, залегли на дно столь основательно, что пытаться выловить их – лишняя потеря сил и времени. Тем более и они, подобно Кешолаве, сообщили мне все, что знали.

Надо сказать, что, направляясь в Волгоград, я тщательно изменила внешность. Если учесть тот факт, что в «Сигме» я носила прозвище Хамелеон – за страсть к перевоплощениям и за искусство, с которым я это делала, – то получаса, которые отвел мне Куницын, и подручных косметических и гримировальных средств, которые я всегда и всюду возила с собой, мне вполне хватило.

Я сделала себе неяркую внешность провинциальной женщины лет тридцати пяти, под которую в ближайшем магазине купила себе одежду, очки и парик…

Прилетев в Волгоград, я взяла на автовокзале билет до поселка Ровное. Именно оттуда разбегались нити загадки, с которой мне довелось столь неожиданно столкнуться, именно там следовало искать злополучный автомобиль Косинова. Интересно, что же, собственно, в нем такое находится, если за ним изо всех сил охотится генерал Фомичев? По крайней мере, ни Максим Максимыч, ни Микиша ничего не обнаружили.

Я тряслась в автобусе около часа, хотя знала, что до Ровного около двадцати пяти километров и на попутке туда можно было добраться за пятнадцать минут. Но из соображений безопасности, быть может, несколько перестраховочных, я воспользовалась общественным транспортом и по дороге минут пятьдесят «наслаждалась» лицезрением народа, набившегося в раздолбанный автобус. Общество было еще то: озлобленные, сердитые на весь мир старушки, такие же серые, как пыль, которая толстым слоем лежала на сиденьях, на полу и на стеклах. Эта пыль оседала и на моих джинсах и ветровке, и благодаря ей (тоже посерев) я быстро «притерлась» к автобусному контингенту и стала неотличимой его частью.

Ровное – поселок городского

типа, но таковым он числился только на бумаге, потому что ничего городского здесь не наблюдалось. Самым урбанизированным объектом данного населенного пункта была автобусная остановка – с одной стороны от нее раскинулась бензозаправка, а с другой – виднелся магазин с мутными стеклами.

«М-да… – протянула я про себя, выходя из автобуса. – Вот что значит – современные средства коммуникации и транспорта. Еще несколько часов назад я была в столице, в кабинете Михаила Ивановича Куницына, перед ноутбуком, высвечивающим достаточно секретную информацию. А вот теперь я среди сельской „идиллии“, где о существовании ноутбуков и инфопорталов ФСБ едва ли вообще подозревают».

Погода, впрочем, выдалась превосходная. Солнце уже клонилось к горизонту, и воздух был пронизан тонким ароматом яблоневой древесины и юных трав. Я прошла по дороге и окликнула какого-то местного жителя, который возился с деревянным забором, что-то в нем подстукивая и подвязывая:

– Скажите, пожалуйста, как мне пройти к старой лесопилке?

Мужик как будто меня не заметил и только на заданный третий раз тот же вопрос удосужился неопределенно махнуть рукой куда-то в сторону: дескать, туда.

Опросив еще нескольких жителей, которые все как один оказывались столь же неразговорчивыми, я наконец установила, как найти старую лесопилку. Наиболее исчерпывающие сведения я почерпнула от полупьяного мужика, и в укороченном виде указание «адреса» выглядело так:

– Да пройди по этой дороге, там мимо, значит, заброшенного вишневого сада и дома с кривой трубой. Это у нас там раньше клуб был, а теперь закрыли. Да ты легко найдешь! Там рядом дом Антона Кузьмича, он с Лешкой бухает, с Кораблевым. Они вторую неделю квасят, так что услышишь. Катер они клепают, на рыбалку собрались, грохоту – не оберешься. А ты им кто? Из Лешкиной родни, что ли? Хотя нет. Они у него все непутевые, а ты вроде того… нормальная баба.

– Благодарю за доверие, – еле сдерживая улыбку, отвечала я и направилась по указанному «адресу».

Грохот в самом деле впечатлял. Я услышала длинные раскатистые звуки, наверное, за километр от их источника. Совершенно адский скрежет стоял на том дворе, где валялся злополучный железный катер (то есть корпус лодки), а толстенький и вдребезги пьяный тип неопределенного возраста, в рваной олимпийке и в дырявых валенках на босу ногу, колотил по нему изо всех сил, едва удерживаясь в вертикальном положении.

Рядом с ним стоял, придерживаясь обеими руками за столб, второй. Он подавал инструменты: то молоток, то кувалду, то держак сварочного аппарата, то бутыль с мутным пойлом. Последнее, судя по внешнему виду парочки, являлось наиболее востребованным из перечисленного.

– Добрый вечер, – чинно, но довольно громко, иначе эти двое просто не услышали бы меня, поздоровалась я. И в очередной раз еле удержалась от того, чтобы не рассмеяться.

Реакция оказалась самой неожиданной. Тот, что махал кувалдой (верно, это и был хозяин дома Антон Кузьмич), сначала заревел что-то непотребное. Затем он, не выпуская рукоятки инструмента и используя кувалду для удержания равновесия, швырнул в меня какой-то железякой. Обоснование таких действий было получено почти тотчас же.