Угнетатель аристократов
Шрифт:
Артём с потерянным видом дожидался меня на пороге. Прямо позади него виднелась та самая спальня с двумя людьми, валяющимися без сознания.
– Что… что будем делать? – Спрашивал он, озираясь.
– Не паникуй только. – Попытался успокоить я Артёмку. – Щас разберёмся.
Я прошёл в комнату и оглядел её. Изнутри она казалась слегка шире, потолки выше. Пахло… нет, воняло – несвежей одеждой, потом и чем-то горелым. С этого ракурса шкаф представлялся не таким уж и маленьким, а вот Артём, прильнувший к нему спиною – совсем ребёнком. Коим он,
На кровати, свесившись наполовину, разлеглась мандариновая дама. Я всмотрелся в её лицо и понял, что извращенец Игожин ни на йоту не лукавил. Все те "комплименты" казались достаточно точными.
По ту сторону постели, возле стены полулежал и сам Игожин. Я присел рядом с ним, послушал дыхание. Оно было в порядке – Артём не перестарался. Но вот сознание ослоголового пока что было где-то не здесь. Наверное, в тёмных грёзах ему представлялись штабеля престарелых тёток, которых можно опустошить.
В принципе, я понимал, каким образом сейчас поступить будет правильнее всего. Артёма – уверить в том, что со всем разберусь, и отправить домой. Незачем ему знать о наших с Игожиным секретиках.
С хозяином квартиры же поступить стоит так – сначала обездвижить, связав руки, а потом вызнать всё что только получится. А потом… наверное, опять оставлю анонимку правоохранительным органам, только на этот раз с номером квартиры и связанным преступником внутри.
Я подошёл к Артёму и потрепал его за белобрысую голову.
– Нихрена ж себе ты выдал! – Удивлялся я. – Где так научился? И чего против меня не использовал?
Артём смутился, опустил глаза в пол. Проблеял:
– У меня ведь… коричневый пояс по каратэ. А с тобой… ну, я ведь уважаю Евиного брата, чего буду лезть на него… тем более, после того, как провинился.
Ого. А белобрысый не так прост, как кажется на первый взгляд. Коричневый пояс – сверхкрутой результат для его возраста. Хотя и, конечно, я бы всяко разно отделал его в тот день, но, если бы Артём старался, было бы несколько сложнее.
– Теперь буду поаккуратнее с тобой. – Смеялся я. – А то чего-то не особо хочется коленом по челюсти получить.
Сомневаюсь, что вожаки владеют каким бы то ни было боевым искусством на том же уровне, что и Артём. Думаю, в честном бою он бы любого из них положил. Вот только… я почти что не чувствую в нём живы. Ну прямо очень глухо. Выходит, по магической части он очень неразвит. Впрочем, оно и не удивительно.
– Ладно, Артём. – Перешёл я на серьёзный тон. – Мне конечно много о чём есть с тобой поболтать, и об этой ситуации в частности. Но сейчас вот как поступим. Ты, очень аккуратно, не попадаясь никому на глаза, выйдешь из квартиры и спустишься вниз. Потом, попытавшись принять максимально непринуждённый вид, пойдёшь домой. Хорошо?
– Домой? – С ноткой возмущения переспросил Артём.
– Да. Прости, но сейчас ты будешь здесь мешаться. Станет лучше, если ты пойдёшь домой, да как следует отдохнёшь.
– Но ведь… – Грустил парень.
– Поверь мне. – Положил руку на его
– Хорошо… – Согласился, наконец, Артём.
Я подошёл к входной двери и посмотрел в глазок. Прислушался к шумам через замочную скважину. Всё было чисто. Поэтому дал Артёму знак, и он вышел из квартиры.
Вернулся к Игожину и встал над ним.
– Кхм, что же с тобой делать… – Размышлял вслух. А Игожин тем временем сопел с открытым ртом, из которого вытекала густая, с примесью крови – слюна.
Из шкафа достал длинные плотные носки. Потуже стянул ими руки и ноги Игожина. Естественно, от таких оков освободиться – плёвое дело. Но, ничего лучше я сейчас придумать просто не мог. Игожинские извращения оказались не настолько банальными, поэтому никаких наручников не нашёл.
Когда переворачивал его, чтобы связать, он лишь вяло мыкал, но в сознание приходить не собирался. Дабы пробудить от анабиоза, принёс с кухни стакан, наполненный водой, и с оттягом опорожнил его на Игожина.
Прохладная водичка врезалась в вытянутую харю, словно давая пощёчину. От этого Игожин резко начал стонать, но в себя ещё не приходил. Тогда я помог ему уже реальным ударом ладони по щеке.
*хлоп*
– Игбалбвл… – На тарабарщине заговорил Игожин. Глаза его ещё были закрыты, но остальное тело пробуждалось.
Через минуту, наконец, разлепились и веки.
Я сел на кровати перед Игожиным и сразу дал понять, что происходит:
– Твои руки и ноги связаны, и, если ты хоть немного попытаешься ослабить узлы – тут же прикончу. – Материализовал из руки острую сосульку и приставил тонким концом к горлу Игожина. – Уяснил?
Игожин: мокрый, униженный, избитый, начал усиленно моргать, глядя на идеально выточенный ледяной штык.
– Д-д-да. У-у-яснил! – Тараторил он. – Уяснил!
Я убрал угрозу от него, и она тут же испарилась.
– Я всё знаю. – Чётко и ясно обозначил свою позицию. – Обо всех твоих убийствах знаю. Даже о том, что ты замочил собственную мать. И про то, для чего ты всё это делаешь – тоже знаю.
Игожин связанными руками вытер лицо от вытекшей из носа крови. Приложился к челюсти – начал еле слышно стонать от боли. Из глаз выкатились две слезинки, что, добравшись до подбородка, повисли на нём, а потом рухнули на штаны.
– Я н-ничего не делал… – проскулил он. – Я никого не убивал… мама… нет…нет…это не я – Начал ныть Игожин.
– Слушай, ты. Давай без этого обойдёмся? Когда валил всех этих тёток, чего-то ни один мускул на лице не дрогнул. А щас что? – Наехал я на Игожина.
Он приподнял голову и стал жалобно смотреть. В какой-то момент узнал во мне знакомую личность.
– Т-ты… я тебя знаю. – Он нахмурил брови. – В школе…! Точно… видел в школе… – Догадался Игожин. Но на большую конкретику он был не способен, ведь видел меня всего лишь два раза, и то мельком.