Уголок рая
Шрифт:
Питер вздохнул и изобразил комическое разочарование.
– Если так – а мне кажется, это действительно так, – я складываю оружие. Мой опыт подсказывает, что в части личных отношений я не слишком завидный партнер, но и монашеская жизнь не по мне. Только речь не о вас, Джина. Каким бы я ни был женолюбцем, мне очень дорог ваш голос, и я не намерен рисковать своими планами. Можно ли ему верить?
– В нашей индустрии светские манеры весьма полезны. Они помогают создавать близкий контакт с аудиторией. Я не хочу этого отрицать. Но если мы придем
– Как на младшую сестру, – повторила Джина.
Едва ли она когда-нибудь сможет увидеть в Питере Оуэне своего старшего брата.
Губы Питера скривились в иронической усмешке.
– Я никогда не знал, что такое семья. Вам придется учить меня, как себя вести.
– У вас никогда не было семьи?
– Я сирота. Мне приходилось самому пробиваться в этой жизни. – Его усмешка исчезла; теперь он пристально смотрел Джине в глаза. – Я научился защищать собственные интересы и не сделаю вам ничего плохого. Я первым встану между вами и любыми обстоятельствами, которые могли бы помешать нашей работе.
Значит, для него она – в первую очередь профессионал. И на него можно положиться, если для него важен исключительно успех совместной программы.
– Мне это подходит. Так что же вы задумали?
Питер принялся объяснять.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Когда Джина приехала домой, Дэнни и Марко уплетали остатки лазаньи. В том, что дядя с племянником идеально понимают друг друга, никто не стал бы сомневаться. Джина напомнила себе, что в воспитании Марко уже принимают участие мужчины – дяди, ее отец, родственники Анджело; они в состоянии заменить ребенку отца.
– Как тебе катамараны? – спросила Джина у Марко.
– Отлично, мама!
– Безусловно, – подтвердил Дэнни. – А этот пирог лучше, чем у мамы. Ты его для Алекса Кинга пекла?
Джина застыла. Будь проклято все, что связано с Алексом Кингом, и не станет она отвечать ни на какие вопросы.
Дэнни, в свои двадцать четыре года озорной, как мальчишка, и стройный, как тростинка, несмотря на поглощаемые им горы снеди, расхохотался.
– Давай же, раскалывайся. Марко говорит, вчера Алекс был здесь и читал ему на ночь книжку.
– Он проезжал мимо, – процедила Джина сквозь зубы. – Я кое-что оставила на вилле…
Точнее, Алекса Кинга в своей постели!
– Значит, теперь Алекс?
Она метнула на брата яростный взгляд.
– Дэнни, немедленно прекрати. У него есть невеста. Мишель Бэнкс.
Дэнни пожал плечами.
– Он пока не женат. Можно и пронести чашку мимо рта.
– Это не в духе Алекса. А теперь, если не возражаешь…
– Хорошо, хорошо! Так что там с Питером Оуэном?
– Завтра вечером я выступаю с ним в «Коралловом рифе».
Дэнни одобрительно присвистнул.
– Ловкая работа! Одно место концерта чего стоит!
– Да. Значит, мне еще нужно подготовиться.
– Уже ухожу! – Дэнни поднялся из-за стола, взъерошил мальчику волосы и чмокнул сестру. – Не буду вас больше развлекать. Но буду думать о тебе, Джина.
– Спасибо. И за сегодняшний день спасибо.
– Да о чем ты говоришь! Мы же с Марко дружки.
Он ушел, к счастью не придав значения вчерашнему эпизоду с Алексом. Теперь Джине остается притворяться, что никакой постыдной связи не было вовсе.
Легко сказать.
Тем не менее следующие два часа прошли в хлопотах: Джина подготовила сценический костюм, искупала и уложила сына, позвонила тетке и матери и рассказала им о предложении Питера Оуэна. Тетка настояла на том, чтобы Марко провел следующий вечер у нее, и Джина почувствовала легкий укор совести. Впрочем, что может случиться с мальчиком, если его будут окружать любящие родственники.
Она еще продолжала уговаривать себя, что ничего плохого она не совершает, оставляя ребенка, когда зазвонил телефон. Она неохотно взяла трубку. Наверняка мать позабыла дать ей последние наставления, так что нужно говорить голосом артистки, которую ждет потрясающий дебют.
– Привет. Забыла что-нибудь?
– Джина…
Ее сердце налилось свинцом.
– Я весь день думал о тебе, – раздался голос Алекса Кинга.
Аналогично! – хотелось бы воскликнуть ей.
– Я не могу ждать до субботы, – ласково проговорил он. – Я подумал, может быть, ты свободна завтра вечером.
Он все еще нуждается в разрядке перед тем, как вернуться к Мишель!
– Нет, Алекс, я не свободна, – отрезала Джина. – У меня дела. Я буду петь с Питером Оуэном.
Пусть знает, что жизнь продолжается и без него!
Молчание, потом вздох.
– Значит, тебе понравилось его предложение.
– Позволь мне идти своей дорогой. Что мне предлагает Питер, я поняла. А что предлагал ты, Алекс, – это большой вопрос.
Ее жесткий тон озадачил Алекса.
– Джина, что ты имеешь в виду?
– Сегодня я виделась с твоей невестой, – ответила Джина, сознательно подчеркнув последнее слово.
– Я же говорил тебе, что моей помолвки с Мишель больше не существует!
– Алекс, она носит твое кольцо.
– Я оставил кольцо ей. По-моему, не по-джентльменски отбирать у женщины то, что ты ей подарил.
«Не по-джентльменски»? В голове Джины будто разорвалась бомба.
– Значит, обсуждать с ней, как удовлетворить свою минутную похоть, – это по-джентльменски? И использовать меня как средство для удовлетворения своих потребностей с согласия невесты?
– Это она тебе так сказала?
Он возмущен, несомненно, тем, что открылось его двуличие. И Джина ринулась в бой.
– Да! Она упомянула и о своем половом акте с другим мужчиной вечером в субботу. И объяснила, что такие пятна не портят общей картины. Немножко она… Немножко ты…