Уголок рая
Шрифт:
Чего же большего может пожелать мужчина?
Она подарила ему самое совершенное счастье, которое нельзя сравнить ни с чем.
– Алекс, ты удивительный, – прошептала она, когда они уже спокойно лежали рядом. – Спасибо… за то, что ты такой щедрый в любви.
Щедрый?
Он улыбнулся.
– Нет, это ты удивительная. Из этого следует, что мы с тобой подходим друг другу.
Ироническая улыбка тронула ее губы.
– В постели.
– Ну, я не стал бы все сводить к постели. Если эта лазанья
Джина благодарно улыбнулась в ответ.
– Я так рада, что тебе понравилось.
– Мне нравится все, что касается тебя.
Она слегка качнула головой, словно не вполне ему поверила.
– Я не очень умелая… в светском этикете.
Неужели она подумала о поверхностной утонченности Мишель?
– Такое умение часто переоценивают. Мне с тобой хорошо, Джина. В тебе нет фальши.
Она помрачнела, и Алекс тут же пожалел о том, что у него вырвались эти последние слова. Горькая нотка. И тут же другая мысль, от которой сразу стало кисло во рту: Питер Оуэн.
– Я надеюсь, ты понимаешь, что Питер Оуэн только использует женщин. Боюсь, как бы он не причинил тебе вреда.
Складка над переносицей Джины сделалась глубже.
– Что ты имеешь в виду?
Алекс сознавал, что в нем взыграл инстинкт ревнивого собственника.
– Я встревожился, когда в воскресенье он запросто явился к тебе.
– Алекс, поверь, я не ждала его.
– Нет, ты не обязана мне отвечать. Я знаю, он умеет быть обаятельным.
– Здесь не было ничего личного, – серьезно сказала Джина. – Он приехал поговорить о работе. Задумал какие-то новые программы.
И снова Алекс не удержался от вопроса:
– Тебе хотелось бы опять поработать с ним?
– Не знаю. Я попросила его отложить разговор. Мы договорились с Питером встретиться завтра после работы. Надеюсь, ничего плохого в этом нет.
– Абсолютно ничего.
Сам Алекс не был вполне в этом уверен. У Питера Оуэна нет ни капли совести. Хотя, возможно, он не станет заходить дальше, чем нужно, если его профессиональные интересы будут удовлетворены. Особенно если Джина даст ему понять, что не будет рада его домогательствам.
– Джина, если он станет предлагать тебе договор, убедись, что условия честные. Ты можешь стать для него локомотивом, так что не советую тебе недооценивать себя.
Джина неуверенно хихикнула.
– Но он же все-таки профессионал, а я только любитель…
– У тебя изумительный голос. Лично я готов слушать, как ты поешь, в любое время дня и ночи.
– Спасибо, но…
– Никаких «но». – Он заглянул ей в глаза, как будто внушая ей, что она немалого стоит. – Когда вы с ним пели в субботу, звездой была ты.
– Алекс, ты просто пристрастен.
– Спроси мою бабушку. Я хочу сказать только одно: не торопись с решениями.
– Хорошо. Но ты действительно считаешь, что мне стоит стать профессиональной певицей?
– Только в том случае, если ты сделаешь такой выбор сама. Тебе лучше знать, к чему у тебя лежит душа.
Она не ответила. Ее взгляд как будто бы просил его сказать что-нибудь еще. Но что он может тут сказать? Что ему хочется вычеркнуть Питера Оуэна не только из ее жизни, но и из памяти?
Джина… – с нежностью произнес про себя Алекс. Она возбуждает в нем столько разнообразных чувств… Он не мог даже предположить, что такое возможно. Ему не хотелось покидать ее, но время идет, завтра будний день, и утром им обоим предстоит идти на работу.
– Джина, ты в субботу свободна?
– Боюсь, что нет. – Она печально вздохнула. – В субботу после обеда я должна петь на церемонии венчания, а потом на праздничном ужине. А перед этим мне нужно будет отвезти Марко к родителям.
– А воскресенье?
– Я буду свободна.
– Хочешь провести воскресенье со мной?
Она ответила не сразу.
– А Марко?
Алекс почему-то не принял в расчет мальчика, который заснул в соседней комнате. Как бы Алексу ни хотелось, чтобы Джина принадлежала только ему, он понимал, что она – мать, которая не позволит себе забыть про сына. К тому же он искренне привязался к мальчику.
– Естественно, – с готовностью отозвался он. – Я собирался на сахарную плантацию. Мы могли бы пообедать с управляющим и его женой. У них двое маленьких детей. Марко будет рад поиграть с ними. Как тебе такой план?
Джина крепче прижалась к нему.
– Отличный план!
А хорошо бы пригласить ее на длительную прогулку! Он никогда еще не занимался любовью в зарослях тростника.
Сейчас у него все происходит в первый раз.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
– С чего это ты такая счастливая? – спросила тетка, наблюдая за Джиной, которая была занята составлением цветочной композиции. – Ты поешь, мурлычешь себе под нос, улыбка до ушей.
Все объясняется очень просто: она любима человеком, которого любит.
– Я чувствую, жизнь мне улыбается.
– Это как-нибудь связано с Питером Оуэном?
– О, так мама уже посплетничала с тобой?
– Я ведь знаю, что ты сегодня вечером с ним встречаешься. И только что звонил Дэнни, сказал, что выезжает, чтобы забрать Марко.
– Дэнни собрался посмотреть гонки на катамаранах, вот он и подумал, что Марко тоже будет интересно.
– Заодно и тебя освободит…
– Мне будет проще разговаривать с Питером без Марко.
Тетка выразительно округлила глаза.