Угостите даму кавалером
Шрифт:
– Я вас на смене отблагодарю, – недобро пообещала Алька, и слесаря, знающие ее как оч-чень строгого производственника, перечить не посмели.
Только Санька быстренько проговорил:
– Аль, мы тут у тебя Лешку оставим, ладно? А то его сейчас будить... он же сразу кулаками дергать начнет, а у тебя проспится, утречком встанет...
Алька только полыхнула на них взглядом:
– Повторяю еще раз – берете его, сонного, на руки и весело скачете домой!
Больше парни поправок не вносили – Саня и в самом
– До свиданьица. И вам, мамаша, до скорого свиданья.
– Долгие проводы – лишние слезы. Поторопимся! – ледяным голосом отчеканила Алька и захлопнула за ними двери. – А вот этих теперь куда сплавить?
Маменька с Варькой удивленно косились на Альку – такой они ее еще ни разу не видели.
– Да хоть бы одного сплавить, – услужливо проговорила Лидия Демидовна.
– Мама! Алька сказала двух, значит двух! – неожиданно твердо заявила Варька и задумалась: – А может, и этих куда-нибудь вынести, ну пока спят?
Женщины окинули взглядом многопудовых братцев и горестно вздохнули – такую массу им не поднять. А уж стоит только представить, если вдруг проснется этот Дениска!..
– А... а давайте сами уедем, а? – вдруг предложила Лидия Демидовна. – А чего? Пусть завтра просыпаются, сами себе завтрак готовят, по магазинам бегут... Только надо обязательно деньги забрать. Варька! У тебя же, кажется, подружка по институту где-то недалеко квартиру снимает?
– Да у меня этих подружек! – сверкнула глазами Варька. – Мам, только ты мне денег дай, мне же неловко к девчонкам с пустыми руками.
– Вот и хорошо! – обрадовалась маменька. – А я к Марье Тимофеевне съезжу, она уж столько раз меня приглашала, столько раз... Алька, а тебе ведь и идти некуда, да? Ну если хочешь, можешь и здесь остаться...
– Да ни за что! – испугалась Алька и ухватила с подоконника цветок. – Я тоже к... к подружкам.
Маменька с Варькой уже не слышали – им предстояло отсутствовать дома целые сутки, поэтому они ловко скидывали нужные вещи в чемоданы.
К Ирине Сергеевне Алька ехала на автобусе и чувствовала, как сердце трепещет птахой.
– Надо было чего-то вкусного купить, что ли... – вдруг вспомнила она и вышла на остановку раньше.
Здесь располагался огромный супермаркет – новостройка, поэтому по тоненькой тропочке к дому Ирины Сергеевны Алька спускалась уже с целой гирляндой объемных пакетов.
– Ой, Фи-и-иля... – радостно улыбнулась она, когда возле калитки ей под ноги кинулся лохматый пес. – А я... давай-ка, сейчас достану... смотри, я тебе специальной колбасы купила, мне сказали, что ее собаки хорошо едят...
Алька прямо перед калиткой присела на корточки и принялась рыться в пакете. Филипп ответственно ей помогал – совал нос в каждую сумку и старательно нюхал.
– Нет, там точно нет,
– Это что за ярмарка? – вдруг раздался насмешливый голос. – Филька! Да ты совсем обнаглел! Фу! Ну-ка давай отсюда! Вот негодяй!.. Анна Петровна, не надо бы его баловать...
Над Алькой возвышался Раскатов в белых шортах, в светлой футболке – какой-то совсем не похожий на прежнего строгого инструктора. Он с интересом наблюдал, как она роется в продуктах, и только лениво щурился то ли от вечернего солнца, то ли от смеха.
– А мне мама говорит: «Иди, встреть мою постоялицу, а то она с такими сумками». Вот я и встречаю.
– Здрассьте... – совсем растерялась Алька.
Он стоял такой здоровый, такой... весь в белом... загорелый, что она даже забыла подняться, так и сидела возле своих полуразвалившихся пакетов и смотрела на него снизу вверх.
– О! А зачем ты столько еды купила? – дернул Раскатов бровью. – Я думал, ты уже вещи перетаскиваешь, а ты... что это у тебя? Какие-то конфеты... сыр... ой, а вот это дело я люблю – мясной рулет!.. А ты чего – так много ешь, что ли?
Алька, наконец, поднялась в полный рост:
– Это я не себе... я Ирину Сергеевну угостить... И Фильку...
– Мясным рулетом?
– Ну а рулет... – не знала, что сказать Алька. – Ну... если хотите, можете сами съесть, чего уж теперь...
– Идет, – весело пробасил Раскатов и взялся за пакеты.
Он широко шагнул к воротам, и Алька заторопилась следом. Неожиданно Раскатов резко повернулся, и его спутница впечаталась ему прямо в светлую футболку.
– Только сразу говорю, – сердито напомнил он. – Мы уже переходили с тобой на «ты», а ты опять выкаешь. Зови меня Максимом и на «ты», понятно?
– Мгм... – качнула головой Алька и вдруг ощутила, что языком сказать ничего не может.
Черт его знает, что там случилось с этим речевым аппаратом – может, кто-то из родителей немым был, а ей только сейчас передалось, а может...
А на пороге их уже встречала Ирина Сергеевна:
– Ой, ну Алечка, ну куда же вы подевались? – встревоженно щебетала она. – Я смотрю в окно – Алечка идет, а потом на миг отвернулась, а тебя уже и нет! Так перепугалась, думаю, вдруг ты в люк какой-нибудь провалилась. Хотя у нас здесь и люков-то нет...
– Она, мам, у нас возле калитки залегла, в засаде, наверное, – веселился Раскатов. – Хотела подслушать твой секретный рецепт пирожков со щавелем.
– И ничего я не подслушать, – оправдывалась Алька. – Я просто присела.
– Нет-нет, мама, она не по нужде! – снова встрял Максим, дурачась. – Это она нашего охранника переманить хотела, куском колбасы соблазняла.
– Но он не соблазнился? – взглянула на сына Ирина Сергеевна с иронией.
– А кто бы ему дал? Я появился вовремя и спас честное Филькино имя!