Угостите даму кавалером
Шрифт:
Алька же смотрела на все происходящее будто замороженная. Она все еще не могла поверить – неужели Раскатов сам вот так взял и пришел, чтобы спасти их семью от этого дармоеда? И откуда только адрес узнал? Ах, ну да, в автошколе у нее имеются все данные. Но это ж ведь надо было найти! А может, он к ней тоже не так равнодушен, как хочет показать?
Поздно вечером, когда Денис уже отбыл восвояси, когда Бориска с Варькой уже помирились и бросали друг на друга нежные взгляды, все расселись за столом и решили отметить свое освобождение.
– А мы-то уж думали,
– Ты это про Альку, что ли? – охотно работал челюстями ее супруг. – Чего это ты про сестру так?
И бросал масляные взгляды на Раскатова.
– Это я про брата твоего! «Про Альку», – рыкала на него Варька, забыв на некоторое время про нежный взгляд.
Лидия Демидовна только махнула рукой и призналась ради такого случая:
– Да чего там... Верно он говорит. Честно говоря, я уж не надеялась, что и Альку когда-нибудь замуж вытолкаем, а тут на тебе – заявляетесь вы и говорите, что жених! – млела матушка.
Алька сидела красная, как свекла, и просто еще не знала, куда ей от стыда провалиться. Раскатов же вел себя совершенно свободно – только изредка бросал на нее хитрые взгляды, да то и дело поджимал губы, чтобы не расхохотаться.
– И ведь как вы на нее еще клюнули? Она ж у нас... – соловьем заливался Бориска, но вовремя понял, что его опять занесло не туда, поэтому прикусил язык. Даже решил подбодрить будущего родственника: – А вы не пугайтесь. Женитьба – это ж сплошной обман! Ой, и как же эти бабы нас – порядочных мужиков – дурят! Вот глядишь на невесту – красавица! королевишна! Василиса Прекрасная! А поживешь с ней недельку, она – хоп! и в лягушку превращается, прямо-таки в жабу, я на своем горбу испытал. Получается – врала, когда красавицей-то прикидывалась! А вам повезло – вы сразу на лягушке женитесь... Чего ты, Варька? Опять я что-то не так сделал?
Лидия Демидовна не постеснялась, отвесила зятю звонкую оплеуху и снова благочестиво сложила ручки пирожком.
– А я вас сразу хочу предупредить, мы нашу Алечку отдаем с приданым, – заиграла она глазками.
– Да не надо мне никакого приданого, – великодушно отнекивался Раскатов.
– Нет уж, позвольте, – наседала маменька. – Как же это не надо? Надо! Мы с Аленькой отдаем в ваши руки себя! Раз уж Алька содержала нас всех, то эта почетная обязанность теперь переходит в ваши руки! Так что – работайте, зарабатывайте, а мы всегда рады будем покупать вам новые носки и бутылочку пива по выходным.
Алька покраснела еще больше, хотя, казалось, дальше некуда. А Раскатов вздернул брови и кивнул Бориске:
– И тебя Алька содержала, орел?
Тот смиренно опустил глазки и поправил:
– Я, понимаете ли, не орел, я звезда. Но поскольку... поскольку достойной работы мне еще никто не предложил, то я...
– Я! Я предложу тебе достойную работенку! – обрадованно потер руки Раскатов. – Коль уж ты весь такой насквозь звездный, тебя надо срочно пристроить в клуб, администратором. Правда там заработки мизерные, но... Но! Зато в клубы такие люди известные приезжают, что тебя непременно заметят и оценят по достоинству!
У женщин радостно вспыхнули глаза, однако «непризнанный талант» все еще капризничал – работать администратором в клубе не хотелось:
– Однако мне тогда не останется времени на музыку! Я работаю над созданием диска, и мне бы не хотелось...
– А жрать тебе бы хотелось?!! – рявкнула теща и тут же подарила Раскатову милейшую улыбку. – Он выйдет на работу завтра же... Ты у меня смотри! Я еще твои художества с женатым братцем не забыла! Дай только человеку из дома выйти, я с тобой проведу сердечную беседу!
Варька, видя серьезно настроенного «жениха» Альки, решила своей участи не дожидаться:
– А я... это... я в магазин устроюсь, там, я читала, нужны продавцы!
– Ну ведь умница же! – похвалил Раскатов. – Просто не семья, а пчелиный рой!
От такой похвалы у всех как-то быстро поднялось настроение, правда, один только Бориска сидел затуманенный, вероятно, прощался со своей хрустальной мечтой о звездности.
Расстались они все ужасно довольные друг другом. И все бы было ничего, если бы в самый последний момент, уже на пороге, Раскатов не напомнил Альке:
– А ты приходи завтра к десяти, я тебя к Аркаше устрою.
Алька даже застыла на секунду, а потом вежливо улыбнулась:
– Спасибо большое, только не надо. Завтра я работаю, а потом... потом я и сама договорюсь.
– А, ну и славненько, – весело улыбнулся Раскатов, тряхнул челкой и быстро побежал вниз по ступенькам.
После его ухода все кинулись к Альке и принялись ее тормошить:
– Нет, ты скажи, где такого красавца оторвала? – лукаво стреляла глазами матушка и тыкала дочь в бок. – Ну-ка, признавайся мамочке! Наверное, на танцы бегала, озорница эдакая?! А ведь мамочка не разрешала на танцы, не разрешала...
Даже у Бориски вытянулась круглая физиономия.
– Мам, ну какие танцы в моем-то возрасте? – насупилась Алька.
– Да уж, маманя, ты как чего скажешь, – поддержала сестру Варька. – Она ж меня на четыре года старше!
– Барбара, – снова перешел на пафосную кличку Бориска. – У маменьки просто куку замкнуло, не придирайся.
Про себя такие вещи в своем доме Лидия Демидовна слышать не желала, к тому же она еще не простила зятю историю с братцем-захватчиком, поэтому дама мстительно прищурила глазки и язвительно, по слогам, выговорила:
– А вот сегодня те, у которых не замкнуло куку, будут переезжать в гостиную! Да! Потому что у нас в вашей комнате будет проживать невеста! И ее муж будет нас содержать, понятно?!
Молодые супруги горестно посмотрели на свое вожделенное гнездышко и потянулись перетаскивать вещи.
– Да брось ты, мама. Ну какая там еще невеста? – пожалела сестру Алька. – Да к тому же Максим никого не собирается содержать – Бориска завтра пойдет устраиваться на работу, Варька тоже...
– Нет уж! Фигу! Маменька сказала – переезжать, значит переезжаем! – взвизгнул Бориска. – И что это за манера такая с матерью спорить все время!