Угроза с севера
Шрифт:
Всегда Каперед замечал запахи. Не мог привыкнуть к этому. Хотя за прошедшее время он сам покрылся несмываемой коркой запахов. Не ему судить варваров.
Постоялый двор Каперед нашел так же по запаху. Он любил лошадей, хоть и не мог похвастаться умением держаться в седле. Будучи всадником только по статусу, Каперед не тратил времени на то, чтобы освоить это умение. Ему это не требовалось.
Лошадей он уважал, даже почитал, как делали это варвары. Кони созданы для войны и подвигов, любой свободный гражданин в тайне мечтает о ратной славе. Но не суждено
Пройдет еще немало времени, прежде чем он осознает, что больше не является тем, кто перевалами пробрался в Коматию, ища неведомого.
А найдя это неведомое, Каперед позабыл обо всем.
Вход на постоялый двор был открыт. Иногда случалось, что торговые фактории выкупают территорию и организуют помещения "для своих". Тогда пришлось бы искать иное место для отдыха.
Каперед прошел открытый двор, посыпанный песком и щебнем. Тысячи следов отпечатались здесь, миллионы ног проделали путь от ворот до жилого дома. Каперед всего лишь еще один такой же гость. Ему не откажут в гостеприимстве.
Строение напоминало усадьбу аристократа. Не имело украшений, крыла для рабов. Наверняка здесь трудились свободные - хозяин и вся его семья, быть может, два раба, обслуживающие конюшни. Помещения для слуг просто не требуются.
Внутри строение было таким же, как тысячи подобных, виденных Капередом ранее. Большой зал, потолок опирается на четыре балки. В темном углу - стойки для бочонков. Варвары предпочитают хранить напитки в деревянной таре. Несколько столов и большой очаг в углу, на этом очагу можно зажарить целого кабана. Сделано это для тех случаев, если гости решат устроить пир.
Сейчас в очаге огонь не горел, в помещении никого не было, но Каперед слышал, как на втором этаже ходят люди. Комнаты заняты, некоторые постояльцы остались там.
Кухня располагалась рядом с очагом, слева от входа. По другую сторону от кухни должны быть конюшни, чтобы не делать отдельный очаг для обогрева лошадей и ослов.
Каперед направился на кухню, пересек зал. Пол был посыпан опилками, причем свежими. Это говорило об аккуратности и процветании заведения. Капереда беспокоило лишь то, что он единственный гость в данный момент.
Было бы неплохо узнать стоимость монет, которыми он владел. А это проще сделать, наблюдая за другими людьми. Но на рынке цены могут быть иными, а менялы наверняка заинтересуются незнакомым чужаком.
Монеты наверняка местные, Каперед надеялся, что сможет объяснить, откуда они у него: обменял здесь; в другом селении; выдали в коллегии. Прикинуться членом коллегии торговцев было бы неплохо, но опасно. Здесь могли оказаться люди, состоящие в коллегиях, к тому же Каперед просто не знал, какие торговые союзы работают здесь.
Кухню от зала отделяла створка, закрывающая половину проема. Чтобы гости не видели, что творится тут. Каперед почувствовал тепло, идущее с кухни, постучал по косяку. Вот так вламываться в чужое помещение он не рискнул.
Ответа не было. Странно. Каперед мешкал, не решаясь пройти за занавесь. Даже если хозяева
Каперед двумя пальцами отодвинул занавесь, в образовавшуюся щель он увидел кухню. Ничего необычного: печь рдела углями, пустой котелок стоял рядом, на широком столе лежали мясо, овощи, зелень. Ножи и топорики для разделки мяса находились на своем месте, в темном углу рядом с печью из горшка высовывалось тесто. Вот только людей не было.
– Есть кто?
– спросил Каперед.
У него возникло неприятное предчувствие, появился раздражающий зуд внутри.
– Я вхожу!
Каперед переступил порог кухни, заметил лежащее в углу тело. Все-таки предчувствия его не обманули. Тяжело вздохнув, Каперед огляделся, прислушался. Наверху народ продолжал ходить из стороны в сторону, по лестнице никто не спускался. Теперь в этих шагах на втором этаже чудилась какая-то тяжеловесность, словно там ходили люди в броне из железа и бронзы.
– Проклятье!
– выругался Каперед.
Он не понимал, что происходит, разбираться не собирался. Вот кухня, сюда он пришел за припасами, так нечего стоять и ждать разрешения.
С утра кухарка испекла десяток пирогов, которые стояли рядом с печью, накрытые тряпкой. Каперед захватил с собой несколько, этого хватит на пару дней. Он обследовал многочисленные горшочки, нашел орехи, сушеные грибы и овощи, набор душистых трав. В подполе хранилась солонина, которую покупали торговцы и наемники. Изобилие припасов поразило Капереда. До сего момента он никогда не шарил по кладовым.
На выбор были кадушки с соленостями - их Каперед не стал брать; с десяток сырных голов, из которых отобрал две, больше он утащить не сможет; от сметаны и молока пришлось отказаться, из-за опасений несварения.
Мешок оказался доверху набит припасами, по прикидкам Капереда этого должно хватить на месяц. Если не слишком обжираться и пополнять припасы по мере продвижения на юг. Наверняка что-то удастся раздобыть по дороге: найти или выменять.
Выбравшись из кладовой, Каперед прислушался. В общем зале ничего не изменилось, люди продолжали шарить по второму этажу. Напрягая слух, Каперед расслышал искаженные голоса. Понять, о чем говорят незнакомцы, не удалось. Да не очень-то хотелось.
На кухне было светло, потому что в боковой стене имелось широкое окно, которое зимой закрывалось ставнями. Выбраться из него не составит труда. Каперед убедился, что никого нет во дворе, бросил в окно котомку, а затем перебрался сам. Он оказался в небольшом огороде, где хозяева постоялого двора выращивали лук, чеснок, различные травы. Три чахлых кустарника не пережили морозов и стояли голыми, их еще не убрали.
За кустарниками располагались конюшни, в которых кто-то хозяйничал.
С мечом наготове Каперед направился к конюшням. Раньше он бы обошел опасное место. Да вот только его раздирало любопытство. Торговец испытывал ужасный зуд, отвлекающий его от всего вокруг. Унять этот зуд можно, только познакомившись с убийцами.