Угроза с севера
Шрифт:
Добравшись до чащи, Каперед наткнулся на старую тропу. Деревья подавляли подлесок, так что тропа хорошо сохранилась. Можно надеяться, что она выведет к реке или дороге. Но рассчитывать на дорогу не стоит, потому что в долине Лода главная артерия - это сама река. Нецелесообразно строить дороги, чтобы связывать нижнее течение и верхнее.
По тропе давно не ходили люди. Мусор, оставленный крестьянами, скрыл слой опавших игл и земли. Идти по тропе одно удовольствие, Каперед мучился, проходя через луг. Он отвык от запаха трав, растущих на плодородной почве, обогретой ярким солнцем. Запах был таким сильным, что вынуждал человека чихать; звук пугал животных, выглядывающих из укрытий.
Страдать от голода не приходилось. Каперед умудрился пополнить припасы в деревне. Ел он теперь мало, отвык обильно питаться. Очень хотелось мяса, но доступна только растительная пища. Стоило сойти с тропы, как удалось отыскать ягоды и грибы. Некоторые грибы Каперед нанизывал на нитку, чтобы они подсохли в пути, а другие ел сырыми. Без специй и соусов вкус у грибов пресный, но голодному не приходится выбирать.
Сейчас подобная пища верх изысканности. Она не была питательной, не радовала язык, но требуха не урчала, и живот отлипал от позвоночника. Что еще требуется? Только мясо, раздобыть которое никак не получается. Каперед мечтал о жарком куске свинины. Он слышал, как в кустах хрюкают кабанчики, но охотиться на них не осмеливался. Рядом с поросятами наверняка здоровенная и злющая самка.
Если уж сурков не удалось поймать, то кабанчиков лучше обойти стороной. Иначе не человек ими будет питаться, а они человеком.
Каперед неверно оценил размеры рощи. Лес хоть и не был густым и обширным, но простирался на многие мили. Легко заблудиться. Пока солнце и ясное небо, Каперед не сбивался с пути. Но с заходом пришлось остановиться на ночлег. Торговец расположился прямо на тропе, чтобы не потерять ее.
Никому он помешать не мог. Тропой не пользовались.
Развести костер не составило труда. Вокруг много сухостоя, дождей не было, а иглы и луб быстро разгорались. Некоторое время Каперед опасался, что кто-нибудь заметит огонь его костра, но вскоре успокоился. Если и заметят, что с того? Брать у торговца нечего. Все его богатства - несколько пучков трав да нитка с грибами.
Одежда и то не привлечет грабителей. Местные одеваются намного лучше, им нет нужды обирать путника. Поглумиться - это возможно. На таких ублюдков еще надо наткнуться.
Обжаренные грибы оказались вкуснее, но сытнее не стали.
Ночь прошла спокойно, торговцу снилась богатая и жирная еда. Мысли о пище занимали его постоянно. В условиях гор ничто не соблазняло человека, здесь же на равнине Каперед постоянно видел дичь.
– Эх, родиться мне следовало охотником, - сказал Каперед, засыпая.
Лесные звери не беспокоили человека. В них еще жили воспоминания о том, как поселенцы охотились в лесу. Человек их пугал, но пока он не приближается к ним, агрессии животные не проявляли.
Оказавшись глубоко в чаще, Каперед испытал страх. Он помнил холодные, дышащие влагой леса севера. Не забывал о чудовищах, что обитали в Венавии. И пусть сосновый лес в долине реки Лод отличается от северных лесов, но страх никуда не девался.
Человек оказался в месте, где ему не следует быть.
Здесь теплее, чем на севере. Солнце не пробивается сквозь ветвистые кроны сосен, до подлеска достигает не так много лучей. И все равно теплее. Почва покрыта сосновыми иглами - вековой ковер, нарушенный только там, где протоптали тропу. На тропе не росли травы, которым приходится бороться за жизнь, пробиваясь к свету. Кустарники расположились по кромке, но их ветви нависали над тропой.
Яркие ягоды украшали кустарники, радуя человека своей сочной кислинкой. Это еда, пусть не такая питательная, не содержит того, что требуется человеку. Даже такой пище радуется живот. Тем более Каперед помнил вкус ягод, он знаком ему, напоминает о доме.
Деревья росли на песчаной почве, отчего растениям в этой части долины не хватает пищи. Травы не могли вырасти достаточно, чтобы укрыть тропу. Каперед шел по ней, останавливаясь лишь затем, чтобы сорвать ягод, иногда он отклонялся от пути, заметив маслянистые шляпки грибов, торчащие из-под сухого ковра.
Не требуется отличное зрение, чтобы найти грибы здесь. Капереда удивляло, что грибы не были поражены червями. В желтовато-белых грибных ножках он находил один или два отверстия, оставленных голодными червями. Это не шло ни в какое сравнение с тем, что он видел в лесах Венавии. Там грибы быстро приходили в негодность. Наверное, из-за высокой влажности.
– Здесь я не останусь голодным, - говорил Каперед.
Он каждый раз произносил это, останавливаясь то у кустарника, то вороша опавшую листву. А ведь фортуна так может повернуться, что он найдет заросли каштанов. Вот уж повезет! Орехи ничуть не хуже мяса утоляют голод, а добывать их намного проще.
И все-таки, несмотря на изобилие и тепло, Каперед испытывал страх. Ему казалось, что среди деревьев скрываются варвары. Мелькающие тени он воспринимал как угрозу, хотя это просто ветер раскачивал сучья. Где-то в вышине пронзительно кричала птица, отчего спина покрывалась мурашками. Насекомые в лесу молчали, не было их постоянного, назойливого шума. Оглушительная тишина пугала.
Подозрения о том, куда ведет тропа, у торговца возникли сразу, но он старался не замечать их. Глупо было думать, что крестьяне проложили дорогу в сердце леса только для того, чтобы заниматься охотой. Грибы и ягоды тоже можно собирать везде, даже на кромке леса, не требуется идти по тропе.
Чаща была заповедной. Каперед убедился в этом, обнаружив несколько деревьев, украшенных цветными полосками ткани. Точнее, ткань была цветной в прошлом, а теперь походила на серые лоскуты мха. Время быстро стирает с песка следы человека.
Деревья стояли с восточной стороны тропы, в двух шагах, совсем рядом. Травы вокруг них почти не было, так что человеческие кости хорошо видно. Каперед остановился, вглядываясь в останки. Он очень хотел верить, чтобы это кости жертвенного животного... да пусть хоть человеческие. Нельветы наверняка практикуют подобные жертвоприношения, несмотря на то, что считаются цивилизованным племенем.
Кости были человеческими, лежали у основания дерева. Между ребер находились обломки деревянных палочек. Обломки стрел, которые пытались вынуть из убитого нападавшие.