Угроза с севера
Шрифт:
– Замечательно, - отозвался рыбак.
Он искал к чему закрепить конец, чтобы лодку не унесло течением.
Берег порос кустарником, который явно не удержит лодку.
– Я пересекал горы, - продолжил Каперед, - чуть не попал в руки горцев, но у них какая-то война между племенами, удалось пройти. А по эту сторону нет поселений, заброшенный край.
Рыбак обошел торговца, стараясь держаться на порядочном расстоянии. Он закрепил канат за чахлый кустарник, повернулся к незнакомцу, слушая его.
– Что заработал, то и потерял за горами, - вздохнул Каперед.
– Мелочь осталась.
Он показал припасенную бронзу. Монеты были варварскими, но металл не меняет своей ценности в зависимости от чекана. К тому же в этом регионе наверняка монеты Коматии имеют хождение.
Рыбак взглянул на зеленоватые монеты, кивком головы указал Капереду на лодку.
– Мне бы на противоположный берег, - говорил торговец, идя к лодке.
В лодку он забрался не сразу. Хотя глубина не была большой, лодка килем уперлась в песок, но перебраться через борт, не перевернув ее, стоило немалых усилий. Второй человек не помогал, лишь весло упер в дно, чтобы неловкий чужак не перевернул лодку.
В это время его товарищ обходил берег, словно выискивал засаду. Он осматривал песок, искал следы и мусор, оставленный путешественником. Наверняка наткнулся на то место, где Каперед ночевал и разводил костер. Такое недоверие немного раздражало, но Каперед понимал, что иначе быть не могло.
Нельветы вынуждены постоянно сохранять бдительность. Не привыкли доверять чужакам, пришедшим со стороны гор. А история незнакомца хоть и выглядела правдоподобной, но могла быть чистейшей выдумкой.
Ведь нет никаких доказательств, что торговец тот, за кого себя выдает.
Наконец Каперед расположился на носу лодки. Он был весь в тине, ноги покрыты слоем песка и ила, одежда почти вся промокла. Утро выдалось прохладным, так что торговца вскоре затрясло.
Рыбак вернулся к лодке, свернул канат, забросил его и оттолкнул лодку, запрыгивая следом. Его товарищ налег на весла, выходя на течение. Лод подхватил суденышко, потащил в сторону восхода.
– Бери весла и работай, - распорядился рыбак.
Каперед не стал спорить. И хотя греб он не очень хорошо, но это был единственный способ отплатить за переправу. Бронзовые монеты не заинтересовали рыбаков. Этой мелочи не хватит даже на то, чтобы сходить в баню. Каперед и сам это понимал, когда протягивал истертые, зеленоватые монеты.
– Сначала закончим работу, затем пойдем к берегу, - сказал рыбак.
Они направились к оставленной сети, видной только по поплавкам. Деревяшки, покрытые древесной корой почти не заметны на фоне воды. Их видно только вблизи, так что патрульные либурны могут лишь по случайности наткнуться на них. Местные знают распорядок дежурств, так что успевают покинуть реку до того, как покажутся военные моряки.
Каперед ничем не мог помочь рыбакам, он расположился посреди лодки, усевшись между банками. Так лодка становилась устойчивее. Из-за увеличившегося веса лодка сидела низко, волны чуть не перехлестывали через борта. Рыбаки работали, устанавливая и растягивая сеть, лодка кренилась в ту сторону, куда свешивались люди.
На дне лодки скапливалась грязь, постоянно стояла вода. Каперед отчерпывал ее, но вода прибывала. Из-за волн, многочисленных щелей. Каперед не понимал, как местные не боятся ходить на таких худых суденышках. Ведь перевернись лодка, они не смогут выплыть - слишком сильное течение.
Рыбаков это не беспокоило. Они работали так, как научили их отцы. Собственно и Каперед не беспокоился, что готовит яды, горючие снадобья или едкие мази. А другой человек счел бы это безрассудным, опасным ремеслом. Для Капереда же оно было вполне обыденным.
Закончив, рыбаки поспешили покинуть реку. Они направились к правому берегу, но течение отнесло их далеко на восток. Ища место, где можно пристать и спрятать лодку, рыбаки явно нервничали. Каперед понял, что вскоре должен показаться речной патруль.
– Воины запрещают ловить рыбу?
– Нет, но деньги они любят.
Каперед кивнул. Да, спорить с вооруженными людьми никто не станет. Воины считают себя хозяевами реки.
– Их капитаны случаем не называют себя царями?
– спросил Каперед.
Рыбаки рассмеялись, но не слишком весело. Находясь на реке, они могут спрятаться, обхитрить патрули. Так ведь воины сходят на берег, прочесывают местность и останавливаются на ночлег в деревнях. Право постоя никто не отменял, патрульные присвоили себе право побора.
– Мы платим налоги, но им этого мало!
– сказал рыбак.
– Они берут нашу еду, топчут нашу землю, ищут металл.
Каперед подумал, что и женщинами они не брезгуют.
– Много чужестранцев среди воинов, а наши братья служат на юге, в песках.
Нельзя не отметить разумность этой политики. Иначе армия превратится в то, что Каперед видел у варваров. Вместо легионов будет простое ополчение: ни брони, ни дисциплины, ни субординации. Для армии это смертельно. Но местные смотрят на ситуацию иначе, их тоже можно понять.
– Я путешествую, подорожные налоги тоже плачу, - Каперед рассказывал о своих столкновениях с воинами.
Обычно ему приходилось иметь дело со вспомогательными частями, легионеры обычно не занимаются патрулированием второстепенных дорог. И живут лучше, так что не стремятся обобрать всякого путешественника или крестьянина.
Пристав к правому берегу, рыбаки вместе с Капередом вытащили лодку на берег, перевернули ее и спрятали среди тростника. На киль они набросали сорной травы и опавшей листвы. Не лучшая маскировка, но впередсмотрящие на либурнах обычно не замечают тайников. Если только намеренно не выискивают их, но для этого они подходят ближе к берегу.