Угроза с Веги
Шрифт:
– Так это правда? Наше дело швах?
– Что? А, да, в основном правда, - пробормотал Джеральд.
– Ты бы и сам давно это понял, если бы, как и я, все каникулы проводил в гарнизонах, если бы и тебя выгоняли из гостиничного номера, когда высшим чинам охота потолковать по душам. Да, случалось ненароком кое-что подслушать. Не везет нам на этой войне, тут мой старик прав. Точные цифры назвать не могу, но лупят нас и в хвост, и в гриву.
– Ты это знаешь и все-таки хочешь служить?
– С тех пор как я подрос достаточно, чтобы хоть чуть-чуть думать собственной головой, будущее для меня было предопределено. Энди, Джим, отец… Все служили, значит, теперь моя
Джеральд, кипя праведным, но бессильным гневом, зыркнул на дверь - убедился, что отец далеко, - и повернулся к Джереми. Чуточку успокоившись, он кое-что заметил. Кое-что интересное. Юноши были похожи друг на друга - рослые, атлетически сложенные, светловолосые и очень даже недурны лицом. Люди несведущие часто принимали их за братьев. Конечно, если приглядываться, можно заметить незначительную разницу в осанке, в очертаниях подбородков или глаз. Сильно несхожи только характеры: Джеральд - горяч, сметлив и решителен, Джереми - нетороплив, склонен к выжиданию. У него лицо интеллектуального интраверта, такие люди не принимают решений, не обдумав как следует все обстоятельства. И хотя обычно у друга на лице спокойно-задумчивое выражение, сейчас его явно обуревают чувства. От Джеральда не укрылось, как он вцепился в драгоценный бювар, как дрожат пальцы…
– Эй! В чем дело? Старина, не надо так расстраиваться из-за моих семейных ссор!
– Но ведь это нечестно!
– Джереми резко повернулся к нему, в лице - ни кровинки.
– Ты получаешь этот… - он тряхнул бюваром, - билет в спасение только потому, что у тебя отец - вице-адмирал со связями. А ради меня кто нажмет на рычаги? Семья едва концы с концами сводила, лишь бы я доучился. А завтра меня сметет проклятая военная машина и не спросит, хочу я того или нет. Не хочу! А тебя не тронут, хотя ты так мечтал попасть на флот!
– Что поделать, такова жизнь.
– И это все, что ты можешь сказать? Такова жизнь? Да она издевается над нами! Ты - военная косточка. Тебе война как раз по вкусу. Но нет, тебя к ней и близко не подпустят!
Джереми был близок к истерике, и Джеральда это покоробило. Он еще ни разу не видел друга в таком состоянии. И тут его осенило, что Джереми боится, причем уже давно, но держит это в себе. Чувство обиды обострялось от того, что вину за свое невезение Джереми возлагал на Джеральда. С языка готовы были сорваться обидные слова, но в мозгу родилась мятежная и совершенно фантастическая идея. Джеральд молча смотрел, как Джереми сжимает драгоценный комплект документов, и не мешал идее оформляться, созревать и разрушать все препятствия на пути к бесповоротному решению. А почему бы и нет? Вопрос этот прозвучал в голове так громко, что юноша не удивился бы, если б его услышал друг.
– Билет в спасение?
– пробормотал он.
– Почему бы и нет?
– А? Ты о чем?
– О бюваре. Он у тебя. Почему бы тебе его не забрать? Кто узнает?
– Джеральда объяло такое вдохновение, что он задрожал, хотя старался рассуждать и говорить логично. Он подошел к Джереми.
– Что тебе мешает завтра выйти отсюда, доехать на такси до стоянки «челнока» и предъявить эти бумаги? Кому какое дело? Ну-ка, дай посмотреть.
– Он забрал из обмякшей ладони друга бювар и вытряхнул содержимое на стол.
– Так я и думал, - произнес Джеральд, быстро переворошив пальцем листки и карточки.
– Предварительный заказ места, посадочный талон, очистка багажа от пошлин, командировочное предписание -
На протяжении трех вздохов лицо Джереми выражало только смятение, а затем оно прояснилось. Отличный разум получил задачу и теперь решал ее в привычной манере.
– Нет, Джерри, ничего не получится. Слишком много проблем.
– Ладно. Давай их сюда по одной, а я перещелкаю. Начинай!
– Я могу наткнуться на твоего отца.
– Черта с два. Старик не шутил, когда говорил о своем плотном расписании. Удивляюсь, как он выкроил время сегодня со мной повидаться. Не забывай, братишка, на дворе - война. Держу пари, он сейчас в воздухе, а через несколько часов будет в космосе. О нем забудь. Дальше.
– Ты-то сам как собираешься жить под чужой личиной?
– А что тут сложного? Порядок я знаю. Отсюда - на чем попало прямиком на твой призывной пункт…
– Я имею в виду, как быть с остальными ребятами из нашей школы? Тебя же увидят!
– Мы с тобой сверстники.
– Джеральд усмехнулся.
– Много ли в нашей школе ребят, с которыми мы разговариваем? Десяток-другой. И кому какое дело?
Джереми нахмурился, прикрыл глаза.
– А когда ты попадешь на флот? Помнишь, что сказал твой отец? Ведь он - вице-адмирал!
– Даже если что-то дойдет до его ушей, он ничего не предпримет. Что ему судьба какого-то Джереми Торпа из флотской учебки? Джерри, этот шанс нельзя упустить!
– Джеральд, ликуя, щелкнул пальцами.
– Самый лучший выход для нас обоих! Подумай! Я - на флоте! Ведь я только об этом и мечтаю, всю жизнь готовился, и я, как ты сказал, военная косточка. Старик может сколько угодно гордиться моими оценками, но кому, как не тебе, знать, чего они стоят по сравнению с твоими. Сам подумай, ну какой из меня яйцеголовый? Мы же с тобой столько тестов на способности прошли - давным-давно разобрались, кто для чего создан. Моя стихия - скорости, быстрые решения, возня с техникой. Твоя - «чистая» наука. Братишка, все здорово складывается!
– Джерри, а тебе и правда хочется на флот? Ты же знаешь, чем должна закончиться война.
– А тебе это кажется странным?
– рассмеялся Джеральд.
– У меня свои причины, и не буду тебя утомлять их изложением. Все, считаем, что договорились. Завтра поменяемся местами…
Джереми бросил бювар на стол и тяжело вздохнул:
– Я сразу понял: это слишком хорошо, чтобы получиться. Мы упустили из виду очевидное. Джерри, ты сказал, что знаешь порядок. Все мы его знаем. Призывная комиссия, медосмотры, проверки, направление в учебный лагерь. А перед этим - две недели отдыха. Сразу, потому что идет война и ты вполне можешь не… - Он не договорил.
Джеральд обмер, затем повернулся, подошел к креслу, тяжело в него опустился.
– У, черт, - пробормотал он.
– Черт, проклятье! Отпуск. Я об этом не подумал. У меня никогда не было дома, вот я и не…
– А у меня есть мать, - очень тихо сказал Джереми.
– И сестренка. Они знают, что мне полагается побывка. Я ведь им рассказал в письме.
В кабинете сгущалась тишина. В душе у Джеральда бушевала буря. Проклятье! Какой хороший был план! Справедливый, все расставляющий по своим местам. Да и невозможно вообразить Джереми военным, он самой природой предназначен совершенно для другого. Бросать его в чуждую среду - преступление. Но у него - дом и семья. А Джеральда судьба обделила этими сокровищами. В его жизни были только суровый, неулыбчивый адмирал, заботливые, но безликие адъютанты и гостиничная обслуга.