Угрюмые твари
Шрифт:
– Да откуда ж я знал… – Гривень шарахнулся от ее яростного взгляда дамы, как от пощечины. – Нормальный варик нарисовался, вот я его и предложил.
– Вот я тебе башку и оторву, – кровожадно улыбнулась еще секунду назад очень милая женщина. – Если Свин в этом чертовом тоннеле останется.
– Мля, надо верить в хорошее.
– Верь, сука! Изо всех сил верь!.. И только попробуй сбежать! Из-под земли достану! И в ноль солью! Обнулю до тени! Ты знаешь – я умею! Стой, сука, и ВЕРЬ!
Я впервые видел Люсьен в таком бешенстве.
Взрывы забарабанили в унисон с ударами сердца у меня в груди. Грохот первого усилил второй, тут же подхватил третий… На четвертом широкая арка тоннеля заходила ходуном, в свете направленных на нее наших фонарей из мрачного зева вырвалось густое облако пыли, и бетонный потолок тоннеля стал рушиться. Разросшийся до горного обвала грохот подхватил пятый взрыв, и через мгновенье точку поставил шестой, одновременно с которым тоннель сложился на наших глазах, погребенный миллионами тонн земли, песка и глины.
Свин выскочить не успел.
– Иди сюда, козлина! – Люсьен хватанула за ворот куртки белого, как лунь старика, всего минутой ране бывшего полным сил мужиком без намека на седину в бороде.
– Не нннадо, пппож…
Хруст шейных позвонков оборвал жалкий скулеж бедолаги. Хрупкая с виду Люсьен без видимых усилий свернула мужику голову, как куренку.
Впечатлительный бот сомлел от увиденного и бухнулся на плитку платформы следом за беднягой Гривнем.
– Ты че, мля, творишь!.. – взвыл Стакан, вскидывая автомат.
И тут же мешком осел на пол от подлого удара Пастуха прикладом по затылку.
– Люсьен!..
Мой возмущенный порыв был остановлен Овечкой, автомат которой уперся со спины под левую лопатку.
А бывшая любовница не удостоила меня даже взглядом, с безграничной тоской в глазах глядя на земляную гору на месте тоннеля.
– Думаешь, успеешь меня остановить? – прошипел присту.
– Хочешь поиграть, котик, – хмыкнула Овечка. – Ну рискни.
И чуть надавив, толкнула стволом к рехнувшейся от горя командирше.
– Спокойно, Рихтовщик, это не твоя война, – раздался в темноте снизу знакомый запыхавшийся голос. – Овечка, отставить! Живо займись Гривнем!
– Дорогая, ты чего здесь, в натуре, устроила!
Гигантским кузнечиком запрыгнувший на платформу Свин в лучах наших фонарей предстал с ног до головы перемазанным глиной и песком оборванцем, по щекам его бежала кровь из разбитой головы, и левая рука была вывернута под неестественным углом. Но хоть и слегка поломанный, выглядел он бодрячком и улыбался от уха до уха.
– Скотина! – взвыла дурным голосом Люсьен и прописала благоверному оглушительную пощечину по окровавленной щеке.
И тут же, бросившись ему на шею,
Глава 25
Глава 25, в которой «капрал» рассказывает сказку, и мы знакомимся с чудесами техники
После землетрясения, вызванного обвалом тоннеля, из подземных нор полезли слепуны. Еще не до конца отошедшие от газовой атаки, твари были заторможены и плохо ориентировались в пространстве, потому на платформу сразу не взбирались, а шарахались по шпалам путей, толкая друг друга.
Свое накопившееся раздражение я выплеснул на них, сверху расстреляв по тварям целую обойму. Причем не очередями, а переведя ботовскую игрушку в режим одиночных выстрелов, валил тварюшек, как в тире, точными выстрелами в зубастые хари.
С другой стороны платформы таким же отстрелом слепунов занялся Пастух. Вскоре к нему присоединилась внучка. Овечка воскресила Гривня, и приятель потихоньку приходил в себя после пережитого потрясения.
Ко мне на подмогу пришел Стакан, свести затылочный шишкарь которого Люсьен не составило труда. Так же наскоро подлеченный подружкой Свин занялся чисткой формы и приведением себя, перед выходом из подземелья, в худо-бедно божеский вид.
Гораздо дольше целительница провозилась с Гривнем, удаляя седину из его бороды и искренне каясь перед беднягой в содеянном. Разумеется, Гривень ее простил, но пережитый ужас сильно повлиял на его психику, превратив из шутника-балагура в мрачного неразговорчивого типа.
В чем мы со Стаканом убедились, когда воскрешенный приятель пришел помочь нам с отстрелом тварей.
– Братан, ты как? – опередив меня, спросил Стакан.
Вместо ответа Гривень вскинул автомат и молча стал заколачивать пулю за пулей в слепунов.
Последним Люсьен привела в чувство пленника-бота. Вернула ему разряженный автомат и вместе с подключившимся Свином провела финальный инструктаж. До полусмерти запуганный недавней расправой над Гривнем бот внимал гласу грозного «капрала», как откровению свыше, всем своим жалким видом давая понять, что не подведет, и все сделает, как приказала госпожа.
По приказу Свина все закончили стрельбу, навьючились рюкзаками и оружием, и подхватив носилки с тяжелораненым ботом, двинулись к освещенному прожектором эскалатору.
Подниматься по крутой лестнице с носилками, доложу я вам, то еще развлечение. Чтоб бот не вывалился из сильно накренившихся носилок, идущим первыми Стакану и Пастуху приходилось опускать свой конец как можно ближе к ступеням, а нам с Гривнем, наоборот, практически на вытянутых руках задирать над головой ноги болезного.
Но ничего, приспособились.
Под конец подъема я уже так наблатыкался, что позволил себе малехо отвлечься и прочесть загоревшиеся перед глазами строчки уведомления: