Угу и Тет
Шрифт:
Тет вплотную подошла к стене и коснулась носом ноги Па. В то же мгновение она заметила у входа в пещеру человека.
— Хоп! — испуганно вскрикнула она.
Ма, Ба и Угу повернулись и ахнули. У входа стоял высокий, лохматый, чернобородый мужчина. В руке он держал топор, глаза его воровато скользили по лицам хозяев.
— Хоп!
— Хоп!
— Хоп! — вскрикнули все в один голос и, словно окаменев, замерли на месте.
— Хоп, Хоп, Хоп пришел! — грозно прорычал лохматый человек. — Хоп, Хоп, Хоп пришел! — повторил он. — Ага! Вот вы где находитесь! Хоп пришел и никогда не уйдет отсюда.
Взмахнув руками, человек вбежал в пещеру и бросился к Ма, которая в то же мгновение упала, чтобы телом своим закрыть маленького ребенка.
— Хоп тебе покажет! — крикнул Хоп, схватил Ма за волосы и приподнял ее голову.
— Хоп! Вы так хорошо устроились здесь, а меня он не взял сюда… О, я его очень боялся, а теперь не уйду отсюда!
Хоп повернулся и увидел на стене рисунок. Он испуганно задрожал и повалился на землю, но через минуту опять вскочил на ноги.
— Видите, я пришел, а вы говорите, что его лошадь убила… Я покажу ему, я его еще раз убью!.. Еще раз отниму у него силу!
Хоп сжал в руке топор и бросился к рисунку.
— Хоп, не убивай его!
— Не убивай его, Хоп! — закричали все.
Но Хоп размахнулся и уже хотел топором ударить по лицу Па, но в этот момент Тет подпрыгнула и вцепилась зубами в его руку. Хоп взвыл, выронил топор, но не растерялся. Другой рукой он схватил девочку за волосы и хотел бросить ее на землю, но в воздухе просвистел кнут Угу, и разъяренный Хоп схватился обеими руками за щеку, а Угу и Тет, воспользовавшись этим, выскочили из пещеры.
— Тогда я убью ее! — крикнул Хоп и подскочил к Ма, но Ба загородила ее.
— Ты не посмеешь сделать это!
Хоп на мгновение остановился и сказал:
— Хоп убьет старуху!
— Хоп не посмеет убить старуху, потому что она в этой пещере старейшая.
— Я старейшина в этой пещере, и все, все принадлежит мне! Прочь с дороги! — яростно закричал Хоп и бросился к Ма.
Ма успела положить ребенка на шкуру, схватила топор, отбежала и приготовилась защищаться.
— Уа, уа! — жалобно заплакал ребенок.
— А это что? Вот его я и убью! — Хоп схватил ребенка, поднял, чтобы с размаху ударить его головой об стену, но в это время Ма выронила топор и с плачем бросилась к Хопу.
— Не убивай его, Хоп! — обезумев от испуга, просила она. Хоп медленно отпустил ребенка, но опять взял в руки топор.
— Хоп, на, возьми своего детеныша. Но тех злых детей я убью. Мне не удалось убить их отца, так я буду рвать их тела зубами, упьюсь их кровью… я найду их! Куда идешь? — закричал он, заметив, что Ма пошла к выходу. Он схватил ее за плечо:
— Ты и старуха останетесь здесь, а то я сейчас же убью этого ребенка. Здесь теперь все мое, здесь я властелин. Я люблю жить в пещере, и вы не посмеете погасить огонь.
Ма вернулась.
Немного погодя Хоп сказал:
— Я хочу кушать!
— У нас нет еды, — сказала Ба. Она сидела у костра и подбрасывала в огонь хворост.
— А этот теленок? — рявкнул Хоп, схватил теленка и вышел из пещеры.
Угу и Тет стояли на вершине горы и видели, как Хоп своим каменным топором отрубил теленку голову, припал к его горлу, напился теплой кровью, потом содрал с теленка шкуру и внес окровавленную тушу в пещеру.
— Хоп, Хоп, — самодовольно повторял он, — а ну, ешьте, ешьте и вы. Ничего, завтра я принесу вам добычу, Хоп, но я должен найти их — мальчика и девочку… Вы смотрите, не смейте уходить отсюда… Здесь все мое… Я люблю жить в пещере… Хоп, Хоп, почему вы не кушаете? Ешьте!
Угу и Тет долго сидели, спрятавшись в кустах.
— Что нам делать? — спросила наконец девочка.
— Убьем его!
— Кого? Хопа? Мы?
— Тогда уйдем отсюда, — мрачно сказал Угу, — а то он убьет нас.
Дети встали и медленно пошли. Куда? Этого и сами они не знали. Медленно спустились они к реке по тропинке. В одном месте, где Чхерисчхера зажата в узком русле, недавно пронесшаяся буря свалила огромное дерево. Ствол дерева упал поперек реки. Корни торчали на этом берегу, а крона дерева — на том берегу. Волны реки здесь особенно яростные. С шумом налетая на скалы, они разбивались на множество брызг и с шипением скатывались назад в пучину.
Дети перешли по стволу дерева на другую сторону реки и, поднявшись на гору, оглянулись. На противоположной стороне виднелась пещера. Перед входом стоял Хоп и, приложив ладонь ко лбу, внимательно оглядывал окрестность. Потом он замахал руками и погрозил кому-то кулаком.
Угу и Тет показалось, что они слышат его угрозы. Вдруг Хоп побежал по тропинке вниз. Дети испугались и бросились в лес. Долго бежали они куда глаза глядят. Тела и ноги их были исцарапаны до крови. Но они не обращали на это никакого внимания. Они ничего не замечали вокруг себя, и когда, выбившись из сил, наконец остановились, увидели, что находятся в темном дремучем лесу. Вокруг стояли высоченные, уходящие в небо деревья. С широко раскинутых ветвей бахромой свисал зеленый мох. Мох лежал и на земле, ноги мягко и глубоко утопали в нем.
Задыхаясь от усталости, Тет грузно опустилась на ствол сваленного дерева. Угу, тяжело дыша, остановился рядом и грустно взглянул на сестру.
— О, Угу, мы никогда больше не увидим Ма! — сказала Тет, и из глаз ее брызнули слезы.
— Тет, — сказал Угу, — давай пойдем к старому Де в старую пещеру.
— Ни за что, Угу, ни за что! — Тет вскочила. — Разве ты не помнишь, как нам пригрозили, когда Па уводил нас в новую пещеру. Нам сказали: если вы вернетесь, мы убьем вас. Ведь они не хотели, чтобы мы уходили… Они хотели, чтобы мы жили все вместе.
Угу вспомнил все. Старый Де и мужчины хотели, чтобы в пещере было как можно больше сильных и смелых охотников.
Угу загрустил. Тет уже не плакала. Она горячо доказывала брату, что возвращаться в старую пещеру нельзя.
— Ох, Тет, я знаю, знаю! Ох, если бы Па был с нами, этот противный Хоп не посмел бы ворваться в нашу пещеру.
Начало смеркаться. Настала гнетущая тишина. Где-то устрашающе ухала сова, и издалека таким же уханьем отвечала другая. Словно волчьи глаза, светили гнилые дупла. Но вот раздался душераздирающий, хриплый хохот какого-то зверя. Напуганные до смерти дети вскочили, подбежали к дереву и, мигом взобравшись на него, притаились в листве. Они не знали, есть ли люди в этой стороне. А лес уже кишел зверями, и, слушая их страшные завывания, дети дрожали всем телом. В их маленьких головах зарождались и бродили новые, непривычные, туманные мысли. Все вокруг погрузилось в темноту. Замолкли и филины, но дети слышали, как выходили на охоту какие-то большие хищные звери, как безжалостно они загрызали друг друга. Под деревом, на котором сидели дети, слышался горестный вой какого-то зверя, треск сучьев в зарослях, лязганье и скрежет зубов. Много раз перед самым их носом пролетала какая-то ночная птица. Дети не могли разглядеть в темноте зверей, рыскающих по лесу. Одно они знали твердо: ни один зверь не умеет лазить по деревьям, а если заберется на их дерево медведь, нужно сидеть тихо, и он не тронет.