Уханьский синдром
Шрифт:
– Попросту говоря, ради переформатирования производственных отношений под новые технологии вы хотите разрушить демократию в Америке и превратить её в тоталитарное государство. Идея не нова, но впечатляет свои размахом, – уважительно покачала головой директор. – Не скажу, что я полностью одобряю выбранные вами методы, но концепция новой Америки, основанной на сильной власти, мне очень импонирует.
– Именно это я и ожидал от вас услышать, – скупо улыбнулся Кросман. – Я уверен, вам будет интересно наблюдать за событиями в следующие несколько лет. Надеюсь, вы понимаете, что теперь являетесь носителем чрезвычайно важной информации. Я рассчитываю на то, что вы распорядитесь ей разумно. Ведь от этого зависит не только ваша жизнь и карьера, но и жизни миллионов американцев. А пока в качестве жеста доброй воли я приостановлю расследование вашего дела в Комитете Конгресса по разведке. Некоторые из его чересчур либеральных членов очень уж настроены довести дело до суда. Все эти неприглядные эпизоды из вашей биографии: тайные тюрьмы, незаконные убийства, пытки – до сих пор кое-кому на Капитолийском холме не дают спокойно спать.
– Спасибо, сэр. Вы прекрасно понимаете, что все мои действия как в прошлом, так и сейчас продиктованы желанием защитить национальные интересы Америки.
– Конечно, мэм. И наш разговор этому ещё одно подтверждение. Ваше дальнейшее участие будет зависеть от вашего желания. Как минимум мы попросим вас не мешать Дексону довести его до конца и в нужный момент предоставить президенту и Конгрессу нужные рекомендации. Ну, а максимум будет зависеть от того, насколько вы сами захотите быть вовлечены в этот проект. Мы будем рады использовать не только ваше положение, но и опыт и мастерство разведчика, – старик демонстративно посмотрел на часы. – Однако мы с вами совсем заболтались. Не хотите ли поужинать со мной. Я попросил сервировать столик на террасе.
– Спасибо за приглашение, – как можно более дружелюбно улыбнулась Хосвей. – Давайте поужинаем в следующий раз. У меня есть несколько неотложных дел. К тому же мне надо ещё раз хорошенько обдумать то, что я от вас услышала.
Через несколько минут вертолёт директора ЦРУ плавно оторвался от газона и, заложив широкий вираж на восток, исчез за рощей. В комнату, где, стоя у окна, за этим наблюдал Кросман, вошёл глава Управления тайных операций.
– Ну и как вам мой директор? – спросил он, налив себе в стакан выдержанного бурбона из одного из графинов, стоящих на высоком столике у стены.
– Хочешь диагноз? Явно выраженная социопатка. Лёгкая форма мании преследования на фоне контролируемой шизофрении. Очевидные садистские наклонности, провоцируемые комплексом неполноценности.
– Вы психолог?
– Нет. Это строчки из её досье.
– И с таким заключением вы год назад одобрили её кандидатуру? – удивился Дексон.
– А почему бы и нет? Там ещё написано про лояльность, целеустремлённость, эффективность в достижении результата и много ещё чего полезного.
– Надо было с неё получить заверения о том, что она будет с нами работать или как минимум молчать.
– Считаешь, что я должен был взять с директора ЦРУ подписку о неразглашении, – повернулся к нему Кросман. – Не смеши меня. У неё достаточно опыта и мозгов, чтобы просчитать весь расклад. Кому она может слить эту информацию? Президенту? Конгрессу? Кто этому поверит? Где доказательства? Туманные намеки на то, что в Юте Ясон что-то испытывал? Мы с лёгкостью всё это выдадим за фейк, и Хосвей будет выглядеть, как идиотка. Поверь мне. Она этого очень не хочет. Её главная задача – выжить в банке с ядовитыми пауками, в которую превратился Вашингтон, и она прекрасно знает, что мы ей можем помочь. Так что готовься. При следующей встрече она тебя будет конкретно пытать. Можешь выложить ей большую часть деталей, за исключением самого основного эпицентра и времени. Кстати, что у нас насчёт Ясона.
– Работаем, – Дексон сделал большой глоток бурбона. – Проблема будет решена в ближайшее время.
– Да уж поработайте. А то так облажались на финальном этапе, – старик отошёл от окна. – Эта сучка отказалась от ужина, так что пошли на террасу. Там уже накрыт стол. Омары, икра, устрицы, бараньи рёбра в брусничном соусе и дорогое вино. Всё, как вы, избалованные бюджетом шпионы, любите.
Июль 2019. США. Штат Юта. Полигон Дагвей
Сверхсекретный полигон для испытания химического и биологического оружия Дагвей располагался в глубине пустыни Солт-Лейк в ста сорока километрах на юго-запад от одноимённого города. С момента своего основания в 1942 году это место пользовалось в штате Юта плохой репутацией. В примыкающих к локации фермерских хозяйствах периодически по неизвестным причинам вымирал скот и птица. Часто болели и сами фермеры. В конце концов вокруг полигона как-то сама собой образовалась санитарная зона в 30–40 километров, в которой никто постоянно не обитал, кроме охотников за НЛО. Небольшие группки этих энтузиастов разбили несколько мобильных лагерей в непосредственной близости от полигона в надежде найти доказательства контактов американских военных с пришельцами. В сообществе охотников за НЛО Дагвей лишь немного уступал по популярности «Зоне-51», расположенной на авиабазе в Неваде.
Режим особой секретности объекта и частое появление ночью неопознанных летающих объектов, которые на поверку оказывались новыми бесшумными вертолётами американского армейского спецназа «Дельта» или «морских котиков», постоянно подогревали интерес этой экзальтированной публики, ведущей давнюю и прочную дружбу с крепким алкоголем и лёгкими психотропами.
Пожалуй, самым известным случаем, прославившим полигон Дагвей на всю страну, была случайная рассылка в десяток лабораторий активных спор сибирской язвы в 2015 году. Тогда трагедии удалось избежать только по счастливой случайности. Как из совершенно секретного научного центра по адресам в разных концах Штатов были отправлены образцы чрезвычайно летального биологического оружия, не смогло разобраться ни одно расследование. В результате среди руководства была проведена чистка и те, на кого пало подозрение в халатности, были переведены на должности, лишавшие их доступа к секретам и опасным веществам.
После почти тотальной смены руководства подразделение GPI 21 научного центра возглавил доктор Хендерс, занимавший до этого должность руководителя отдела тестирования. Не то чтобы работа ему очень нравилась. Он всю жизнь мечтал устроиться в исследовательский центр крупной фармкомпании, чтобы делать препараты, призванные лечить, а не убивать людей. Но военные платили хорошо. Из-за работы с опасными агентами год службы шёл за три, как на войне в Ираке или Афганистане, поэтому долгожданная пенсия стремительно приближалась. К тому же его устраивал вахтовый график работы, оставлявший каждый месяц почти две недели свободного времени. Да и дом, который он взял в Солт-Лейк Сити по льготной программе военной ипотеки, на гражданке обошёлся бы ему как минимум в два раза дороже. В общем, неудобства работы на секретном объекте вполне компенсировались ништяками, которые он получал от армии США.
21
GPI (Granite Peak Installation) – подразделение полигона Дагвэй, отвечающее за разработку и тестирование биологического и токсинного оружия, а также меры противодействия.
По работе, конечно, иногда возникали и свои неприятные нюансы, связанные с секретностью проектов, которые вело его подразделение, или со сторонними службами и подрядчиками вроде Ясона, не упускающими возможность влезть в его хозяйство да ещё и наследить там.
Одним из неудобств, доставлявших Хендерсу много хлопот, было то, что на территории полигона армейский спецназ устроил центр подготовки бойцов для операций в подземных тоннелях, в том числе в условиях химического и бактериологического заражения. Хотя центром формально командовал майор из «Дельты», подразделение Хендерса принимало в подготовке самое непосредственное участие. Кроме теоретической части, его люди обеспечивали имитацию заражения, дезинфекцию средств защиты и оказывали помощь пострадавшим при вполне реалистичных тренировках, в которых использовались нелетальные агенты с низким уровнем поражения.
Как раз в тренировочном центре спецназа и случился инцидент, из-за которого Хендерса срочно отозвали из отпуска. Один из бойцов спецназа при разминировании учебного взрывного устройства с токсином допустил ошибку. В результате устройство сдетонировало и он оказался в зоне заражения. К счастью, костюм химзащиты сработал на все сто, иначе спецназовец сутки не вылезал бы из туалета из-за диареи. Токсин был хоть и не смертельный, но вполне себе реальный. Однако пробы, взятые с костюма до обеззараживания, показали наличие посторонних отравляющих веществ. Не опасных, но всё же. Въедливый и занудный начальник тренировочного центра как-то об этом прознал, поднял шум из-за того, что тоннели не были должным образом стерилизованы перед тренировками, и доложил начальству, которое вызвало Хендерса, чтобы разобраться с инцидентом на месте.