Уханьский синдром

Грант Эдгар

Несмотря на то что Джоу вполне мог справиться с процессом в одиночку, вся группа осталась в Центре, чтобы лично присутствовать при событии, которое, возможно, будет означать научный прорыв в понимании того, насколько часто жизнь встречается во Вселенной и как она могла появиться на Земле.

Через 1 час 27 минут с зонда пришёл сигнал об активации газоанализатора. Ещё через час – о том, что газоанализатор закрыт, герметизирован и начат процесс анализа вещества с помощью оптико-эмиссионного спектрометра с индуктивно связанной плазмой. Затем «Ласточка» взяла паузу, чтобы бортовой компьютер сжал, закодировал полученные от сенсоров данные и послал их на Землю. Через 47 минут станция национальной системы космической связи в провинции Хэйлундзян получила сигнал и в автоматическом режиме передала его на расшифровку в Центр управления

полётами.

Всё. На этом первая часть активной фазы эксперимента была окончена. Данные с «Куай Тунь» будут расшифрованы и проанализированы в течение 10–12 часов. Сам аппарат вошёл в спящий режим на 8 часов для того, чтобы радиоизотопный термоэлектрический генератор мог зарядить аккумуляторы для второго этапа. Несмотря на общее волнение команды, с нетерпением ожидавшей результатов анализа, Ши приказал использовать следующие несколько часов для отдыха.

Группа собралась вместе только утром для того, чтобы наблюдать за запуском второго этапа, который отличался от первого лишь тем, что, заполнив камеру газоанализатора веществом из шлейфа кометы, зонд наглухо её загерметизировал и продолжил движение по нисходящей траектории к орбите Марса. Если полёт будет проходить штатно, через месяц произойдёт коррекция его ориентации в пространстве. В случае успешной стабилизации откроется клапан аварийного сброса давления из системы охлаждения и реактивная струя азота изменит курс «Ласточки» в сторону Марса. По расчётам неряшливого гения, аппарат пройдёт на значительном удалении от красной планеты, но её гравитация изогнёт его траекторию и придаст дополнительное ускорение. Затем остатки энергии маневровых двигателей будут использованы для того, чтобы вывести зонд в расчётную точку пространства, где через 84 дня окажется Земля.

Как перехватить аппарат, пока никто не знал. Но для решения этой проблемы у доктора Ши и его команды было почти три месяца, практически неограниченные ресурсы, предоставленные Министерством обороны, и полная уверенность в том, что «Ласточку» на орбите удастся перехватить.

Второй этап эксперимента прошёл так же гладко, как и первый. В 14.31 по пекинскому времени почти через шестнадцать с половиной часов после начала эксперимента доктор Ши объявил, что его программа полностью выполнена. К этому времени результаты расшифровки анализа первого забора вещества были уже готовы. Но, к большому удивлению группы, их не объявили. Вместо этого в Центр управления прибыл немного нервный и непривычно взволнованный замглавы Военно-космического агентства. Он поблагодарил всех за отлично проделанную работу, объявил о выделении её членам солидной премии и о внеочередном оплачиваемом отпуске. Ещё генерал сообщил, что группа фактически расформировывается и на контроле идущего к Земле аппарата «Куай Тунь» остаётся только один человек – Джоу Шень. Остальные будут переведены в другие отделы. С этого момента программа входит в режим максимальной секретности. Для её осуществления создан полноценный отдел. Именно он и будет заниматься разработкой и реализацией плана перехвата зонда на земной орбите.

После этого неожиданного объявления генерал забрал с собой доктора Ши и, пожелав всем удачи, удалился вместе со своей небольшой свитой.

Джоу опять оказался один на один со своей «Ласточкой», только теперь в ней почти не осталось жизни. Она неслась в тоскливом одиночестве в космической пустоте к невидимой точке в пространстве, где через 4 месяца будет находиться Земля. Он увидел доктора Ши только через два дня. Тот был серьёзен, немногословен и старался избегать прямого взгляда ждущего хоть каких-то объяснений молодого учёного.

В этот момент Джоу понял, что произошло событие действительно чрезвычайной важности и что ему не удастся вытянуть из босса ни крупицы информации.

Июнь 2019. США. Вашингтон. Офис МВБ

Как и обещал, Хендерс отзвонился после своей непрерывной двухнедельной смены в лаборатории и следовавшего за ней двухдневного карантина. Они с женой собрались отдохнуть на побережье и заказали спа-отель в курортном городке в Калифорнии. Там и договорились встретиться.

Прикинув, какие объекты МВБ в регионе можно было проинспектировать с позиции его службы, Вернер согласовал командировку и, проигнорировав подозрительные взгляды начальника управления, открыто выражавшего недовольство тем, что его подчинённый напрямую общается с главой МВБ, вылетел в солнечный штат.

К

этому времени полковник уже собрал группу из трёх аналитиков и, получив доступ к глобальной программе мониторинга СМИ, запущенной несколько лет назад в АНБ 16 , уже успел отправить начальству несколько отчётов. Сбором и первичной обработкой информации занималась мощная нейросеть, в постоянном режиме фильтрующая десятки тысяч новостных сообщений со всего мира, в которых упоминались несколько сотен ключевых слов вроде «эпидемия», «вирус», «инфекция», «микробиология». Затем информация классифицировалась по степени важности, сбивалась в сводки и передавалась аналитикам, которые оценивали её релевантность, отбирали наиболее интересные новости и включали их в отчёты.

16

АНБ (англ. NSA – National Security Agency) Агентство национальной безопасности, занимающееся радиоэлектронной разведкой и защитой электронных коммуникаций.

Ещё пару дней назад Вернер и представить себе не мог, какой вал информации обрушится на него по этой теме. Ежедневно по миру фиксировались сотни очагов заражений привычными и не очень заболеваниями вроде ОРВИ, гриппа, малярии или туберкулёза, выходили тысячи научных статей и исследований по микробиологии и вирусологии. АНБ перехватывала десятки тысяч отчётов из больниц и поликлиник, примерно столько же было перехватов телефонных звонков и переписок в соцсетях.

По-настоящему интересных новостей с точки зрения перерастания события в потенциальную угрозу для США было немного. Но в этом и заключался смысл проекта: забросить в глобальное информационное пространство широкий невод в надежде выловить рыбку, способную через некоторое время превратиться в настоящего морского монстра.

Неплохо продвигалась работа и с контактом из Управления по контролю за наркотиками, где к идее добычи образцов отнеслись с пониманием и уже начали выстраивать оперативную процедуру таких действий. В DEA оказалась на удивление разветвлённая сеть агентов, особенно в основных регионах производства и распространения наркотиков, таких как Латинская Америка и Юго-Восточная Азия. В Управлении не видели препятствий тому, чтобы задействовать своих оперативников в случае, если понадобится достать биоматериал для лабораторий Вернера.

В общем, работа началась и, хотя у полковника не было чёткого понимания критериев её успеха, радовало уже то, что он постепенно выстраивал ещё один барьер на пути проникновения заразы в Америку.

* * *

Встреча с Хендерсом, который был большим любителем вкусной еды и пива, по обыкновению прошла в гриль-баре. Поболтав минут десять о всяких мелочах вроде того, что стейки от бычков, выращенных на зерне, совсем не те, что были раньше, когда они свободно паслись в прериях, старые приятели перешли к делу.

– Помнишь, я тебе говорил, что пару месяцев назад компания Ясон использовала наш полигон для испытаний биоагентов на заключённых? – спросил микробиолог и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я не знаю, что у них произошло, но они не забрали с собой все образцы материалов.

– В смысле? – удивился такой небрежности Вернер. – Глубоко зашифрованный подрядчик ЦРУ, работающий над секретными биопрограммами, взял и оставил вам материал?

– Получается так, – пожал плечами учёный. – Для хранения образцов они использовали несколько наших герметичных холодильных шкафов. У каждого свой электронный замок, сигнализация и автономная система дезинфекции плюс автоматическая стерилизации в случае опасности. Стандартная вещь для лабораторий такого уровня. Так вот… Возвращаюсь я на работу после встречи с тобой и по процедуре запускаю количественный и качественный контроль всех контейнеров с патогенами. Раз в месяц, помимо текущего, мы делаем полный аудит всех пробирок. И что ты думаешь? Один из лаборантов приносит мне не числящуюся в нашей базе пробирку без стандартной маркировки, но с логотипом Ясона и надписью от руки «EXO 231115». Я просто офигел. Настращал сотрудника, чтоб он никому ни слова, и припрятал пробирку.