Уик-энд в городе

Ружицкий Влодзимеж

– В двадцать четыре ноль-ноль, сэр.

– Правда?
– воскликнул Джон Мак-Гмм.
– Весьма приятное известие.

– Вот именно, сэр. Это свидетельствует о смелости и решительности нашего правительства.

Врожденная любовь к жизни вновь взыграла в сердце Знатока Прямых дорог. Ставя условие насчет погоды, Мауриция не могла знать время начала матча значит, ею руководил не холодный расчет истовой болельщицы, а чисто женская забота о сохранении прически. А это позволяло все же питать определенные надежды. Интерес Знатока к проблемам Прямых Дорог мог сослужить свою службу.

Успокоенный

этими мыслями, наш Знаток задумался над новой проблемой: как провести уик-энд весело и захватывающе, но остаться при этом в живых? Чело Знатока покрылось паучьей сетью морщинок. Несомненно, наивысшие шансы сохранить жизнь он имел бы, безвылазно засев дома. Неплохой эффект дало бы и занятие ключевых позиций (входная дверь, лестница, коридоры) бригадой роботов-охранников (8-й калибр, самовскакивающие, самоуправляемые, вооружены системой кругового обстрела ЧУВАКС). Но вечно юная и жаждавшая новых впечатлений натура Джона Мак-Гмм протестовала против такого решения. Что же предпринять? Весело провести время в кругу ныне живущих приятелей? Ба! Скоро ведь десятая годовщина вступления нашего героя на стезю Горячего Увлечения Наукой. На стезе этой, работая как Неутомимый Исследователь над проблемами Прямых Дорог, он вскоре сделал неплохую карьеру - получил степень Вице-Знатока, потом Знатока, а ныне был на полпути к наивысшему титулу Экстра-Знатока. Но за это время он потерял из виду прежних приятелей и не знал теперь, кого из них он может застать на этом свете.

Нужно попробовать. Знаток поманил пальцем телефон, и тот приблизился крайне неохотно - телефон давно домогался ремонта, пенсии, доплаты за выслугу лет и т.д. Но к набиранию номеров все же приступил. Сначала ничего не выходило - вместо адресов абонентов на экране появлялись порядковые номера кладбищ и крематориев, где абоненты завершили к тому времени жизненный путь. Когда телефон набрал номер Дона Гриззли, Знаток оживился последний раз он видел Дона, пробиравшегося окопами вдоль улицы, не далее как год назад. Увы, на экране появилась оговоренная физиономия автоответчицы, сообщившей, что Дон не может подойти к аппарату по объективным причинам.

– Что это за причины? Неужели...
– тут наш герой изобразил двумя пальцами, как закрывают покойнику глаза.

– О нет, мистер человек. Дон был очень осторожен и никогда ни во что не ввязывался. Но когда он лишился своих бабочек...
– автоответчица вздохнула, - это было ужасно!

– Прошу вас, успокойтесь, у вас поднялось напряжение.

– Дело в том, что наши соседи справа и слева никак не хотели помириться друг с другом. А с оружием они обращались весьма неаккуратно... Прямым попаданием из базуки нам снесло верхний этаж, где Дон хранил свою прекрасную коллекцию бабочек - тысячу экземпляров. Дон этого не вынес и решил протестовать.

– Каким образом?

– Протестовать против времени, в котором ему выпало жить.

– И потому он не может подойти к телефону?

– Да. Он запротестовал... активно.

– До какой степени... активно?
– Знаток проглотил слюну.

– Он перешел в состояние глубокого отрешения от жизни путем замедления процессов обмена веществ и понижения температуры тела до...

–

Ага, это новая мода?

– Увы, мистер человек, она самая. Капсуляция, или кататония с последующей мумификацией.

– И долго он собирается так протестовать?

– Вот это хуже всего! Я помню его последние слова, когда он уже начал замыкаться в себе. Он крикнул мне: "Запомни и передай всем: сколько бабочек - столько лет!" А я его тайно любила!
– зашлась плачем автоответчица.
– Это ужасно! Мне ведь до капитального ремонта осталось всего шестьдесят лет! А что потом?

– Ну что же, спасибо. И умоляю вас, не повышайте себе напряжение!

Когда экран погас, Знаток погрузился в угрюмое раздумье, барабаня пальцами по своему наручному компьютеру, машинально выстукивая на нем маршрут главного каналостока Сити и даже не замечая этого. Неужели, пока он последние годы пробирался канализационными ходами, носа из них не высовывая наружу, все его старые приятели покинули этот мир?

Походило на то. А потому нужно прикинуть, как провести вечер в одиночестве. Знаток моргнул телефону, чтобы тот бросил бесполезное занятие, но подслеповатый от старости телефон набрал уже очередной номер. Не веря собственным ушам, наш герой увеличил громкость до предела - он услышал громкий храп, сразу напомнивший ему студенческие времена, точнее лекции по философии. На экране появилось лицо безмятежно спавшего Тома Уока, старого приятеля. И тотчас же раздался тонкий голосок его телефона, справлявшегося, настолько ли важное дело у вызывавшего, чтобы стоило будить хозяина.

– Ну разумеется!
– крикнул Джон Мак-Гмм.
– Это же я! Передай своему хозяину, что Золотарь вылез из люка и вечер у него свободен!

– Увы, мистер Золотарь, - сладеньким голосом пропел аппарат.
– Мой наниматель позволил мне прервать его сон лишь в трех случаях. Ваш звонок в их число не входит. Спасибо за визит.

– Подожди, зловредный механизм! Что за случаи?

– Сообщение о смерти королевы; взрыв атомной бомбы на расстоянии от полутора до ста миль от нашего дома; пароль. Поскольку ваш звонок в их число не...

– Погоди! Минутку!
– завопил Знаток. Его мысль работала в молниеносном темпе. Пароль! А значит, есть шанс! Если Том по-прежнему сентиментален... Студенческие времена! Запомнившиеся присказки! Ура! Пословица, которую они услышали от знакомого иностранца и написали на спине робота-экзаменатора!

– Даю пароль, жестянка ты этакая! Внимание: пережили мы Атиллу, ну и роботов осилим!

– Пароль верный. Приступаю к процедуре бужения, - и голосок телефона превратился в рык: - Том! Подыми башку! Свой звонит!

Голова повернулась к экрану затылком, а храп стал напоминать шум работающего дизеля.

– Том! Подыми башку!
– заревел телефон.
– Током тресну!

Голова дрогнула, лениво приподнялась и пробормотала:

– Далеко отсюда? Сколько рентген?

– Мистер Том, это не бомба, - сказал телефон.
– Звонит какой-то золотарь, выдает себя за вашего знакомого; говорит, что вылез из канализации и не знает, что делать дальше.

– Заткнись, пылесос!. Том, ты меня видишь? Это я, помнишь, в студенчестве?