Уик-энд в городе
Шрифт:
– А, Джон, - голова зевнула.
– Жив еще? А почему?
– Сам не знаю! А ты?
– Понимаешь, удается как-то не высовываться. Реакция хорошая, голова на плечах...
– Помню, ты всегда был шустрым! Том, заходи ко мне сегодня вечером!
– Что, у тебя раковина засорилась, не можешь починить, теоретик? Выбрось на свалку и купи новую!
– Да нет, раковина в порядке!
– быстро сказал Знаток, потому что услышал в кухне ворчанье: "Грубиян!" (раковина, как всегда, подслушивала).
– Том, давай просто так встретимся и потолкуем о старых временах!
– А почему не о новых?
– Том зевнул.
– Жизнь
– Можем поговорить и о временах, что еще предстоят, и о тех, что никогда не наступят! Так как, прилетишь? У меня дома бургундское, кегельбан и мощные перекрытия, любой удар выдержат!
– Ошалел ты в своей канализации! Не выйдет!
– Почему?
– Лететь нечем! Аэродина моя накрылась. Все из-за того типа, которому я наступил в пабе на ногу.
– Жаль.
– Да что ты, могло быть хуже. Но докеры решили меня не убивать, пока я им не расскажу о политике правительства в области регулирования заработной платы.
– Докеры?!
– Ну да. Они подбили министра, а я летел поблизости, ну, и получил лазером от того типа. Ну ничего, я вызнал, где он живет, займусь им в понедельник. Мне удалось катапультироваться, а министру, похоже, нет. Дымище был дай боже...
– Так что докеры?
– Да ничего. Я от них смылся.
– Слушай, может, мне к тебе приехать? Есть у тебя кегли?
– Есть. Но сын их как-то шутки ради набил тротилом.
– О, ты уберег сына? Большой он у тебя, я смотрю...
– Ого! С месяц назад ушел в подполье.
– В лейбористское?
– Нет, в наш подвал. Я хотел починить стол и послал его в подполье за гвоздями. А он засел там и стреляет без предупреждения. Сообщил по рации, что сделал приличные запасы и попытается дожить до совершеннолетия.
– Хм, может всему виной недостатки в воспитании? А жена твоя что говорит?
– Которая? А что скрывать! Сам знаешь, не могу я долго жить с одной бабой. Покидаю. Правда, последняя покинула меня сама. Вообще-то тротил был предназначен не для нее, но Марта на него уселась... Детонация, и...
– Да сколько у тебя их было?
– Пять. Зачем себе в чем-то отказывать? Да, ты читал вчерашнюю "Дейли Террор"? Нет? Один тип наткнулся в парке на гнездо дистанционно управляемых ос, всех их перестрелял, но пощадил пса, который оттуда выскочил, - у него самого был сенбернар. А потом десять пожарных машин не могли справиться с огнем - пес был дрессированный, и в кудлашках у него оказались капсулы с напалмом.
– Да, нехорошо получилось, - почесал в затылке Знаток.
– Так что ты делаешь вечером? Хочешь, я к тебе загляну?
– Один?
– Ага. Попробовал позвонить парочке старых знакомых, но - увы...
– Порядок. Один приходи. Толпы я не люблю. У толпы гораздо меньше шансов, если что... Вылетай сразу же. В это время суток можешь и долететь, хотя... Ну ладно, будь!
– Он закрыл глаза и захрапел прежде, чем его голова коснулась подушки.
– Разговор за счет вызывавшего, - холодно заключил телефон Тома.
Прежде всего следовало решить транспортную проблему: как преодолеть расстояние в пятнадцать миль экипажу из двух человек? (Ибо немыслимо было, понятно, отправляться в путь без незаменимого Плексигласа). О метро и речи не было - поезда не ходили, станции либо закрыты, либо превращены в окружные блиндажи. Пешее путешествие нужно рассматривать как крайний случай - все главные улицы давным-давно
Но сегодня - уик-энд. Не надлежит ли посему специалисту отказаться от рутинной повседневности, не распрямить ли спину, столь долгие часы горбившуюся в переходах высотой всего в четыре фута; не отдаться ли зову воздуха?
Вывод был однозначным: аэродина. Не самое безопасное транспортное средство, зато самое комфортабельное! Неужели на этих жалких пятнадцати милях обязательно попадется кто-то, кому приспичит стрелять по мирно пролетающему ученому?
Обрадованный предстоящим приятным путешествием, Знаток улыбнулся телефону - тот как раз, охая и хромая, плелся на место (симулировал подагру) - моментально оделся и вызвал Плексигласа. Вышколенный слуга появился - понятно, как из-под земли!
– с завтраком на подносе. Уплетая соленые палочки, Джон Мак-Гмм проинформировал слугу о своих планах.
– Я вылетаю сразу после завтрака, - закончил он.
– Разумеется, ты летишь со мной.
– Естественно, сэр. Сопровождение хозяина в опасных ситуациях непременная обязанность высококвалифицированного слуги.
– Безопаснее всего было бы отправиться канализацией...
– Вот именно, сэр. В нашем столетии канализация приняла на себя самые разнообразные функции.
– Но мы полетим аэродиной.
– Знаток с хрустом разгрыз палочку.
– Хочешь что-то сказать?
– Нет, сэр. Еще Шекспир заметил, что молчание - золото. Эти древние...
– Я чертовски давно не летал аэродиной. Нужно воспользоваться случаем и посмотреть на мир с высоты.
– Мудрое решение, сэр. С высоты двухсот футов многие проблемы предстают в совершенно ином свете.
– Будем собираться, Плекси.
– Слушаю, сэр. Взять ли на борт фиксатор-завещатель?
– Это еще что такое?
– Весьма недурной приборчик, сэр. Он позволяет мгновенно сделать нужные записи в момент, предшествующий кончине. У наследников не будет никаких хлопот. Прибор этот напоминает "черный ящик" и легко извлекается из обломков.
– Гм... возьми, если это не доставит особых хлопот.
– Кроме этого, сэр, осмелюсь предложить в качестве экипировки две базуки, с ускорителями на жидком топливе, легкий лазерный карабин, калибр два или три с половиной - смотря с какой стороны считать, - и, наконец, лом.
– Идет. Карабинами и базуками в случае чего займешься ты, я слаб в технике. Но зачем лом?
– На всякий случай, сэр.
– Ага!
– Джон Мак-Гмм с умным видом кивнул.
Плексиглас моментально исчез. Знаток доел палочки, выпил молока (на упаковке значилось, что "Молоко из целлюлозы получше глюкозы!"), подошел к окну и, весело насвистывая третью часть сонаты ми-бемоль Шопена, подставил лицо солнечным лучам. Стоя так, излучая радость жизни, он внезапно почувствовал укол в правую ногу. Мгновенно распластался на полу, в полном соответствии с инструкцией прикрыв голову и поджав ноги, но это оказался всего лишь роботенок для вдевания ниток в иголки, проказник-малыш с высоким уровнем интеллекта. Теперь он пищал от радости: