Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
Итачи замер, представив эту картинку. Если бы здесь была не проекция его тела, а само тело, он бы улыбнулся. Потому что ситуация невозможная в своей абсурдности. Особенно, учитывая героев анекдота.
– Понравилось? Слушай еще. Утро в доме клана Нара. “Шикаку! Вставай быстрее! Ты опоздаешь в академию!” “Ничего, она открыта весь день”.
Стоило признать – правдоподобно. Итачи бы не удивился, если все так и происходит. А затем Учиха вытащил из пустоты катану и медленно воткнул ее в колено Като. Однако тот даже не отреагировал.
– Или вот еще один. Случился в доме Орочимару пожар.
Итачи все же улыбнулся, на этот раз вгоняя лезвие в печень жертвы. Уингу слегка поморщился:
– Придумай что-нибудь поинтереснее, чем тыкать в меня своими зубочистками. Где твое воображение? А пока слушай…
Итачи одним резким ударом срубил нижнюю половину туловища Като.
– Идет АНБУшник мимо академии и слышит, Наруто рассказывает Саске: “Знаешь, – говорит, – чем АНБУ отличаются от ослов?” АНБУшник подскакивает к Наруто и хватает за ухо: “И чем же они отличаются, паршивец?” Наруто взмолился: “Ой! Дяденька, ничем! Ничем не отличаются!” АНБУшник удовлетворенно кивает: “То-то же”.
Учиха отошел на несколько шагов назад, и на Като обрушился водопад горячей воды, сжигая кожу, разъедая глаза, но даже сквозь бульканье воды был слышен голос:
– За что Четвертого Хокаге назвали Желтой Молнией Конохи? За то, что он был невероятно быстр! Неверно! За то, что постоянно врезался в деревья.
…
Спустя пять часов внутри иллюзии.
Итачи сидел на темном троне и смотрел на лежащую в паре метров от него голову. У головы не было… да ничего почти не было, голый череп практически. И этот голый череп продолжал вдохновенно травить анекдоты:
– Шикамару: вот состарюсь я, закончу с работой синоби, вообще ничего не буду делать. Первый месяц я буду просто сидеть в кресле-качалке. Вопрос: А что потом? Шикамару: А потом я начну раскачиваться.
Большая часть анекдотов была несмешной. Но попадались и забавные. Правда, размышлял Итачи не об анекдотах, а о том, что делать дальше. За это время он успел убедиться – никакие болевые ощущения его жертвы не достигают. Дело не в силе воли. Като вообще не ощущал ничего, что происходило с его телом. Была какая-то хитрость. Что-то, чего Итачи не знал. Он уже встречался с чем-то подобным. Нет, не с таким, как у Уингу. Но были те, кто настолько извратил собственное сознание, что иллюзорная боль ощущалась для них иначе, и не вызывала страданий. Кроме банальной боли были и другие способы воздействия. Но Итачи не спешил их применять.
– Тебе не надоело? – спросил он после очередного анекдота, которых Като знал неприлично много… А, скорее, выдумывал прямо на ходу, потому что почти ничего из услышанного от Уингу Итачи ранее не встречал.
– Зануда, – возмутился черепок, – я тут стараюсь. Вот, этот тебе понравится. Прибегает заплаканный Саске с фингалом под глазом к отцу. Фугаку: Сынок! Что случилось! Саске: Итачи ударил себя молотком по пальцу. Фугаку: А почему у тебя синяк? Саске: Потому что я засмеялся…
Итачи отмахнулся:
– Не было никогда такого!
Голова застучала зубами, пытаясь что-то изобразить:
– Ага, давай, ври больше, не было у него.
Итачи хотел разговорить Като. Время на это было.
– Почему ты про меня шутишь, а про себя нет?
– Пф! Да запросто. Анко говорит своему ученику: Като – ты дурак! Като: Но Анко-сенсей! Анко: Это приказ!
Итачи отрицательно покачал головой:
– Не смешно. Давай еще.
– Идет Наруто по рынку, видит, Като семечки яблочные продает. Подходит Наруто к нему и спрашивает: “Ну что, покупает кто твои семечки?” Като кивает: “Конечно! Ведь они повышают интеллект”. “Да ну? Отсыпь мне немного”. “С тебя пятьсот ре”. Съел Наруто семечки все сразу, задумался, и говорит: “Слушай, а ведь на пятьсот ре я мог кучу яблок купить. А в них этих семечек дофигища и больше!” Като улыбнулся: “Вот видишь, уже умнее стал”. Наруто кивнул: “И правда. Отсыпь еще…”
Учиха хмыкнул:
– Это уже лучше.
– Радуйся, скоро нормальные кончатся и пойдет полный бред. Вот тогда уже не мне захочется отсюда сбегать, а тебе.
– Не вижу, чтобы ты хотел отсюда сбегать.
Черепушка щелкнула зубами.
– Конечно, хочу. Скучно с тобой.
– Это мне с тобой скучно, – парировал Итачи, – я хотел тебя подвергнуть пыткам, а ты и ухом не ведешь.
– А оно у меня есть, это ухо, чтобы им вести? – ответил череп.
Итачи усилием воли вернул тело Уингу, и даже не стал его вешать на крест. Като немного подвигался, огляделся и сел прямо там, где стоял.
– Не скажешь, почему ты игнорируешь боль? – спросил Учиха.
Но Като лишь пожал плечами:
– Ты с техникой накосячил, а мне вопросы задаешь? Не, я без понятия.
Но он знал. Как минимум – догадывался. Отсюда и нахальная самоуверенность.
– Приходит Шикамару домой. Отец его спрашивает: “Как прошел день, сынок?” “Меня с арифметики выгнали”, – лениво отвечает Шикамару. “О! А за что?” – удивился отец. “Ирука-сенсей спросил, сколько будет три умножить на два. Я ответил – шесть. А затем он спросил: сколько будет два умножить на три…” Шикаку хмыкнул: “А разве не один хер?” Шикамару кивнул: “Я тоже так ответил”.
Итачи кивнул:
– Такое было, но не с кланом Нара.
Като хмыкает:
– Так тебя с занятий выгоняли.
– А тебя нет? – парировал Учиха.
– Никогда, я был прилежным учеником. Отстранение от занятий на месяц в конце обучения – не в счет.
Итачи попробовал ухватиться за эту нить.
– Я закончил академию раньше срока.
Като отмахнулся:
– Вот только давай пиписьками мериться не будем. Я этот костюм тоже еще в академии придумал и создал. Но мы разные.
– Меньше, чем ты думаешь, – поправил Учиха.
– Больше, чем ты думаешь, – улыбнулся Уингу.
Итачи кивнул:
– В чем-то – возможно. У тебя не было тех способностей, что достались мне от моего клана.
Като усмехнулся:
– Если ты был рожден без крыльев, не мешай им расти.
Неожиданно… Но верно.
– Я понял, – ответил Итачи, – ты был рожден без клановых способностей… Но сейчас ты моложе меня и ничем мне не уступаешь.
Уингу развел руками:
– Ты достиг своего предела, Итачи? Я говорю не об опыте, а о способностях вообще. А?