Украденная невеста
Шрифт:
Неужели он ошибался все эти годы? Неужели язвительность и недоверчивость деда постепенно изменили его сердце и душу?
Найти свою женщину и усмирять для нее драконов.
Злить деда было легко, проникать во Францию и обратно доставляло острое удовольствие. Но любить, открыть кому-то свое сердце? Это пугало его даже больше, чем он думал.
Полюбить и рискнуть всем? А почему бы нет? Похоже, самое отвратительное из того, что он сделал, – это то, что так долго пренебрегал Дианой.
В его голове зазвучали
Не смешно ли – единственная истина, которую он нашел в этот момент, единственные слова, которые ему вспомнились, это строчка из книги отца – она била во все колокола и призывала быть честным перед собой и перед Дианой.
Да, он жил собственной жизнью, но отказался от своего сердца, и это был худший из его грехов. Теперь все, за что он держался: независимость, которую давала работа на Пимма, злость деда и капризный зов судьбы, – все казалось пустяком в сравнении с ней.
Диана!
Как будто услышав его молчаливую мольбу, она пошевелилась, и Темпл испугался. Что он собирается делать? Упасть на колени и объявить ей о своей любви? Скорее всего Диана подумает, что он хлебнул лишнего из фляжки, которую миссис Мегайр положила на дно сумки.
Диана снова завозилась и повернулась к нему лицом; ее губы приоткрылись, как будто она предлагала их невидимому любовнику, и Темпл усмехнулся. Эти сладкие губки всегда были его неиссякаемым искушением, теперь они станут его спасением.
Он подошел к ней и опустился перед ней на колени.
Тулли, который спал по другую сторону очага, поднял голову и посмотрел на Темпла, решая, напасть на него или позволить ему такую нескромность.
– Осторожно, мелюзга, – прошептал маркиз. – Я собираюсь сделать правильную вещь.
Тулли тихо зарычал.
– Послушай, дружище, посмотри пока в другую сторону, и до конца своих дней будешь иметь косточку и теплый уголок.
Тулли был вполне разумным попрошайкой: он потрусил в дальний угол комнаты и свернулся там клубочком.
Темпл благодарно кивнул и повернулся к Диане. И тут его на какой-то момент охватила паника.
«Уж не с ума ли ты сошел? Не делай этого. Не уступай ей».
Темпл глубоко вздохнул и заткнул уши, чтобы заглушить внутренний голос. Слишком долго он слушал этот трусливый голос, так напоминавший речи деда. Не лучше ли представить, что бы посоветовал ему отец?
За стенами выл ветер, по крыше тяжело и часто стучал дождь, грозя ее обрушить, но уже ничто не могло заглушить властный призыв, словно поднявшийся из глубины его души: «Победи дракона и укради невесту».
Эти губы были знакомы Диане, она их звала и хотела, без них она страдала, просыпаясь в одиночестве после прекрасного сна.
Перевернувшись на другой бок, Диана постаралась стряхнуть с себя тепло, пробежавшее по жилам, и противную ноющую боль, которая теперь постоянно жила между ног.
– Нет, – сонно пробормотала она. – Отпусти меня.
– Ни за что, – прошептал ее истязатель. Его губы коснулись ее губ, потом легкие дразнящие поцелуи переместились на лоб, шею, ухо, суля страстное продолжение.
Поцелуи становились настойчивее, шепот – жарче.
– Ты нужна мне, богиня. Без тебя я не смогу жить.
– Темпл? – прошептала она. – Я тебе не верю. Ты всегда бросаешь меня.
– Так было прежде, но теперь я твой навеки. – Он поцеловал ее так, что она чуть не задохнулась и открыла глаза.
– Темпл! Что ты делаешь, Темпл? – В тот же момент она сообразила, что надо не спрашивать, а хватать его обеими руками и не выпускать.
– Усмиряю драконов, – сказал он и погладил ее по голове.
– А что будет утром? – поинтересовалась Диана, чувствуя барабанный бой сердца.
– Утром? – переспросил он глубоким, страстным тенором, от которого по ее спине пробежала дрожь. – Утром я это повторю, а потом унесу тебя через границу и сделаю своей женой.
Диана нахмурилась. Так это не сон?
– Ты сошел с ума?
– Да. Жаль, что не сделал этого давным-давно.
Диана улыбнулась. Просто невероятно. Но можно ли ему верить?
И тут ее губы ощутили его восторженный поцелуй. Диана ответила так, как всегда мечтала, – обняла Темпла за шею и прижала его к себе.
На этот раз она его уже никогда не отпустит.
Темпл спустил с ее плеч плащ и, обнажив грудь Дианы, положил на нее ладонь, отчего соски сразу напряглись.
Его язык стал беспокойно ласкать ее губы, она открылась ему – вкушая, дразня, умоляя.
Его пальцы пробрались под ворот платья и начали гладить кожу. Так же он гладил ее в Ноттингеме, намекая на мучительную сладость предстоящих объятий.
Как и тогда, пальцы Темпла зажгли огонь под ее кожей, погладив грудь и найдя твердый камушек посередине, отчего Диане захотелось отшвырнуть прочь свою репутацию и тут же расстаться с девственностью. В его руках она и в самом деле чувствовала себя богиней – его богиней. Это чувство вызвало дрожь и придавало ей смелость, как и в годы страстного ожидания.
Диана выгнулась, сама стянула с себя лиф и отдалась его опытным, болезненно-жгучим манипуляциям. Она любила его прикосновения, жаждала их, потому что они обостряли чувства, наполняя ее безрассудным, жадным голодом и желанием получить большее.
Темпл с трудом оторвался от нее.
– Нет! – выдохнула Диана. – Не останавливайся.
– Но я еще не слышал от тебя «да».
– Да! Всему да! – Она схватила его за рубашку и рывком притянула к себе.
Темпл закинул ей руки за голову и, прижимая к полу, навалился на нее всем телом.