Украденное счастье
Шрифт:
Утром, дождавшись ухода мужа, Эсма как обычно прошла в библиотеку, взяла книгу и уселась в беседке. Если б Рахман захотел по-настоящему наказать вторую жену, ему было бы достаточно запретить ей читать. К счастью, он ни о чем не догадывался, и девушка каждый день наслаждалась свободой выдуманного мира. Раскрывая очередную книгу, Эсма словно распечатывала раковину и вынимала драгоценный жемчуг. Жемчуга слов, их россыпи, таили в себе куда больше богатства, чем все драгоценности Багдада.
Иногда, дочитав очередную любовную повесть, девушка грустно
В то время как вторая жена Рахмана ар-Раби читала, сидя в беседке, к его дому подошел молодой человек в запыленной одежде и постучал в ворота, а когда ему открыли, заявил, что он племянник Айши.
Та вышла и обняла юношу, признав в нем сына своей старшей сестры Галии.
— Я помню тебя маленьким мальчиком, Назир, а теперь ты мужчина! Какой красавец! Надолго к нам?
— Я немного поживу у вас, тетя, если позволишь.
Женщина притворно улыбнулась. Она привыкла к одиночеству и покою, а теперь ей придется выделить племяннику комнату, каждый день видеть юношу и потакать его желаниям.
Назир был ветреным и ненадежным человеком, что объяснялось вовсе не его возрастом, — это давно поняла вся родня. Он приехал к тетке в надежде занять денег или, если повезет, заручиться покровительством ее влиятельного и богатого мужа.
Едва ли Айша с легкостью оставила бы Назира у себя, если б ей в голову не пришла весьма неожиданная и интересная мысль. Она провела племянника в дом и пообещала:
— Возможно, Рахман будет возражать против твоего присутствия, но я его уговорю.
— Он не сможет устроить меня на какую-нибудь должность? — рискнул спросить юноша. — И не дашь ли ты мне денег, тетя, а то я поиздержался в дороге.
Айша велела подать воду для омовения, кофе и сладости, после чего сказала Назиру:
— Давай договоримся: ты помогаешь мне в одном деле, а я даю тебе столько денег, сколько понадобится для того, чтобы жить в свое удовольствие.
— Что за дело, тетя?
— Больше года назад Рахман взял вторую жену, взял для того, чтобы она родила ему наследника. Но она оказалась бесплодной. Она мне до смерти надоела. Я хочу, чтоб Рахман вернул ее обратно к отцу.
— Каким образом?
— В этом ты и должен мне помочь. Влюби ее в себя, соблазни.
Назир откинулся на спинку дивана и покачал головой.
— Я должен сделать все по-настоящему, овладеть ею?
— Нет. Просто подведи ее к этому, вызови в ней желание отдаться тебе, и я покажу ее Рахману во всей красе.
Юноша сцепил пальцы и прикусил нижнюю губу.
— Твой муж — главный кади Багдада. Он убьет меня!
— Не волнуйся, я сделаю так, что весь его гнев будет направлен на девчонку.
— Я должен подумать.
Айша прищурилась.
— Думай. Но в случае отказа я не стану тебе помогать. Ты взрослый, ты мужчина и можешь сам о себе позаботиться.
— Как ее зовут?
— Эсма.
— Хорошее имя. Она красивая?
Айша
— Если ты любишь женщин с телом, похожим на стебель тростника, и с взглядом ручной газели, она придется тебе по вкусу.
— И где я ее найду?
— Она целыми днями сидит в беседке и читает.
— Читает? Никогда не имел дела с образованными женщинами!
— Да, она образованная, но неопытная и наивная. И еще: эту девушку не подкупишь лестью, здесь нужна искренность. Не спеши.
— Разве я могу разгуливать по женской половине дома?
— Ты идешь от меня. Дом большой. Скажешь, что заблудился.
— Это сейчас. А потом? Евнухи или служанки обязательно донесут Рахману!
— Все слуги женской половины дома у меня в руках. Они не посмеют и пикнуть, если я того захочу.
Назир оглядел свою запыленную одежду.
— Мне начинать прямо сейчас?
— Да. Надо, чтобы она увидела тебя прежде, чем ты будешь представлен ей мною или Рахманом. Вымойся, переоденься и иди к ней. Лучше, если ты застанешь ее врасплох.
Беседку оплетал виноград; гроздья почти созревших ягод были подернуты лиловым налетом. Возле беседки росли кусты, обсыпанные бледно-розовым снегом цветов. Чуть поодаль чернели высокие платаны и серебрилась листва олив.
Сначала юноше показалось, что внутри никого нет, но потом Назир разглядел в беседке человеческий силуэт. Он неслышно переступил порог и остановился, не зная, что сказать или сделать.
Лицо Эсмы выглядело взволнованным, напряженным, темные глаза казались печальными. По плечам змеились тонкие шелковистые косички. На обтянутых небесно-голубым платьем коленях лежала переплетенная в сафьян и обернутая красным бархатом книга.
На мгновение Назиру стало жаль девушку, которую решила извести тетка, но он и не подумал отказываться от этой затеи.
Увидев юношу, Эсма вскрикнула от неожиданности и быстро прикрыла лицо рукавом.
— Кто вы? Как вы здесь оказались?!
— Простите, что напугал вас. Я племянник Айши. Я немного поживу в вашем доме. Я возвращался от тети и заблудился. А вы кто такая?
— Эсма, вторая жена Рахмана ар-Раби, — ответила девушка и опустила голову. — Я не должна разговаривать с вами и открывать свое лицо.
— Знаю. Я только хотел спросить, что вы читаете? Я ни разу в жизни не встречал грамотной женщины.
Эсма взглянула на него поверх рукава, которым прикрывала нижнюю половину лица. Айша оказалась права: у нее был грустный и нежный взгляд ручной газели.
— Это персидские повести.
— Про любовь? — наугад спросил юноша.
— Да, — призналась девушка, и Назиру почудилось, что она покраснела.
— Самые лучшие повести пишет жизнь. Особенно повести о любви, — уверенно произнес он и сел на скамью.
— Что вы об этом знаете?
— Человеческая душа без любви подобна пустыне, а сердце — камню. Если кувшин существует, он должен быть чем-то наполнен, — сказал Назир и попросил: — Прочитайте мне отрывок!