Украденное счастье
Шрифт:
18 августа 1995 года
Я не могу переступить порог дома любимой дочери. Хозяин – Владимир. Каждый предмет мебели, каждая вещь в коттедже на берегу озера буквально кричит об этом. Поднимаюсь по лестнице – и представляю себе, как взбегают по этим ступеням точеные ножки моей Анжелы, но спешит она не ко мне, а к нему. Смотрю на стол на веранде – перед глазами сразу картина их интимного завтрака, моя девочка в полупрозрачном пеньюаре, подчеркивающем ее умопомрачительные формы, томная и разрумянившаяся после ночи, подает ему кофе. Присяду на диван – так и видятся их объятия на нем, слышится ее нежный шепот, страстные вскрики, вздохи и стоны… И все это ему! Ему, а не мне! Нет, это выше моих сил!..
1 мая 1996 года
Вчера
30 сентября 1996 года
Устроил собрание в банке. Говорил о конкуренции, зависти, о том, что жизнь не вкусная конфетка, а, скорее всего, горькая пилюля. Но она лечебная, и ее нужно съесть, чтобы не мучила боль.
А боль-то мучает меня! Чувствую ненависть к зятю и… зависть. Как у него все легко и просто! С женой, с работой… Раз – и все получил, не прилагая никаких усилий. Вспоминаю себя в молодости – как мне все тяжело доставалось! Хлопоты, переговоры, добывание денег, бесконечное хождение по инстанциям, унижение… Пока наше дело набрало обороты, пока мы нашли клиентов, пока банк начал приносить прибыль – сколько всего пришлось пройти!
Про личную жизнь я уже просто не говорю. Сколько я настрадался с Наташей, как тяжело переживал смерть Танюшки, как долго искал женщину, которая родит мне дочь! Как долго, как мучительно ждал, пока Софи забеременеет! Сколько сил, сколько труда вложил в воспитание Анжелы! Чего стоили одни только постоянные войны с Софи…
А этому все на блюдечке! И работа, и Анжела, мой ангелочек, моя принцесса, которую я столько лет старательно растил для себя, досталась ему.
Ненавижу его. С этим чувством засыпаю, с ним же и просыпаюсь. Ненавижу!
Часть V
Анрэ. Idee Fixe
Сентябрь – 16 октября 1996 года
Наверное, я мог бы вечно стоять вот так, на холме, и любоваться открывающейся сверху панорамой родного города, расписанного яркими красками золотой осени. Но сейчас для этого не было времени. Солнце уже сдвигалось к западу, а значит, близилось время осуществления нашего с Паоло плана. День – шестнадцатое октября – я выбрал давно. Именно в этот день мы когда-то познакомились с Наташей… Я помнил эту сцену как сейчас. Открытая с четырех сторон верхняя площадка Тюремной башни, тоненькая фигурка в цветастом шелковое платье и сиреневом свитере, темно-медовые глаза, в которых прятались смешинки. И эти странные слова: «Отчего это люди не летают, как птицы?» Разве я мог предположить тогда, что эта хрупкая девушка сыграет в моей жизни такую роковую роль, а ее сын попытается отнять у меня самое дорогое.
Осталось еще совсем немного – и мои страдания закончатся навсегда. С проблемой, которая не давала мне жить несколько лет, с этой занозой, очутившейся в моем сердце и превратившей его в сплошной нарыв, будет покончено навсегда. Конечно, придется нелегко, навалится много хлопот, начнутся утомительные разговоры с полицией, со знакомыми… Тяжелее всего, конечно, будет с Анжелой. Первое время, конечно, мой ангелочек попереживает, погрустит, поплачет… И мне нужно будет сделать все, чтобы она как можно скорее забыла об этом эпизоде своей жизни, как о дурном сне. Но я со всем этим справлюсь. Не сомневаюсь, у меня все получится! Ведь мы с Анжелой снова будем вместе…
Пора возвращаться в город. Нужно успеть как следует подготовиться и, когда все свершится, быть во всеоружии, разыграть свою роль как по нотам. Чтобы ни у кого, ни у одной живой души, не возникло бы и тени подозрения на мой счет. О боже, помоги мне!
…В начале сентября Анрэ встретился у себя дома с Максом Цолингером, владельцем солидной адвокатской конторы «Цолингер и К°». Они были давними приятелями, но в последние годы их пути как-то разошлись. Хотя было время, когда Анрэ и Лиса-Макс и дня не могли прожить друг без друга. В школе сидели за одной партой, а едва заканчивались уроки, мчались вместе гулять по улицам, играть, сражаться с недругами из соседнего квартала. Потом, в старших классах, шумные игры сменились разговорами по душам, вместо беготни по улицам они стали посещать кафе, ходить на танцы, встречаться с девчонками. Как же давно это было! Их дружба сохранилась и после возвращения Анрэ из Берна. И в обычные дни, и в значимые моменты жизни – открытие банка, смерть Зигмунда, свадьба с Софи, рождение Анжелы – Лиса-Макс был всегда рядом. Но теперь все изменилось. Несмотря на то, что дома их по-прежнему были на соседних улицах, а «Лугано-Прайвит– банк» и контора «Цолингер и К°» и вовсе находились совсем рядом, чуть ли не бок о бок, приятели редко заходили друг к другу. Когда кто-то из старых знакомых спросил однажды Анрэ, почему так происходит, тот пожаловался, что устал «выслушивать скучную болтовню этого адвокатишки». Впрочем, в душе он относился к старому другу по-прежнему хорошо.
Макс явился точно в оговоренное время. На лице его читалось любопытство – юрист понимал, что встреча назначена не просто так, и терялся в догадках. Банкир усмехнулся и пригласил гостя в каминную. Они уселись в глубокие кресла перед огнем, хозяин разлил по бокалам коллекционное красное вино и вдруг спросил:
– Макс, ты счастлив?
Адвокат по прозвищу Лиса только вздохнул.
– Господи, о чем ты? Нам уж помирать скоро, а ты спрашиваешь, счастлив ли я. Конечно, нет! У меня гипертония, камни в почках, геморрой, прости меня за такую откровенность, да и артрит совсем замучил… Какое может быть счастье, когда еле ноги передвигаешь? Вот если бы кто-нибудь согласился продать мне лет этак двадцать-тридцать жизни, чтобы я еще немного побыл на этой бренной земле, да еще молодым и здоровым, тогда я был бы счастлив… А что это тебя потянуло на подобную философию? У тебя же всегда было отменное здоровье?
– Здоровье – это далеко не самое главное в жизни, – с горечью заявил банкир.
Его друг детства покачал головой:
– Так думают только те везунчики, у которых оно есть… Но если речь не о здоровье, то я, признаюсь, вообще не могу тебя понять. Разве твоя жизнь не благополучна со всех сторон? У тебя успешное дело, красавица-жена, чудесная дочь, каких еще поискать. Я только недавно встретил Анжелу, долго говорил с ней – вот она действительно очень счастлива со своим мужем. Что тебе еще надо? Посмотри хотя бы на мою младшую дочь. У старшей-то, слава богу, все в порядке, а вот меньшая… Тридцать два года, а все порхает, все порхает… Хорошо, что я не знакомлюсь с ее кавалерами, а то бы уже, наверное, все мужское население Лугано раскланивалось со мной. Перед соседями стыдно, ей-богу! У тебя никогда не было таких проблем с Анжелой. У тебя есть все, о чем может мечтать человек в твоем возрасте!
– Ты ошибаешься. У меня ничего нет, – сказал Анрэ с надрывом в голосе. – Я потерял все, что имел…
– Что случилось? Что-то с твоим банком? – насторожился гость. – Я ничего не слышал…
– Да при чем тут банк! Там все в порядке, я сейчас не об этом. Я говорю, что потерял мою девочку, мою Анжелу! Ты не представляешь, насколько я был счастлив, когда она жила со мной. Я видел ее каждый день, разговаривал с ней, а теперь… – Он махнул рукой.
– Ты меня удивляешь, дружище. Тебе что, больше не с кем поговорить? – удивился Макс. – Неужели ты не рад тому, что твоя дочь счастлива?
– Счастлива?! – моментально вскипел Анрэ, бросив на пол журнал, который непонятно зачем вертел в руках с самого начала беседы. – Как она может быть счастлива, живя с этим русским? Она все свое время тратит на него, обо мне даже и не вспоминает, ей все некогда! Счастлива!.. Да она даже толком не знает, где находится мой кабинет в банке.
– Господи, да зачем ей знать, где находится твой кабинет?! – недоумевал Макс. – Она же не твоя секретарша.
– Зачем ей знать, где мой кабинет? – Анрэ изумленно посмотрел на приятеля. – А кому я передам то, что строил десятилетиями?