Украденный наследник
Шрифт:
– Я глупец, который все это затеял.
Ни один, ни другой, похоже, не намерены рассказывать мне о ведьме или о хитрости, которой она должна нас научить.
Я смотрю на предстоящую нам дорогу и место, куда она приведет. Цитадель Ледяной Иглы. Полагаю, она ничуть не изменилась и все так же сияет в солнечных лучах, словно сделана из сахарной ваты. Или из раскаленного стекла.
Каменный лес и правда опасен. Живущие там тролли не принадлежат ни к одному из Дворов и не признают ничьей власти, кроме собственной, а деревья движутся по своей воле. Но, с другой
Я снова окидываю взглядом Гиацинта, птичье крыло и уздечку, сдавливающую его щеки. Если Оук не снимет ее, через некоторое время она врастет в лицо и станет невидимой. Тогда от нее уже будет невозможно избавиться. И он навсегда станет рабом принца.
Последний раз, когда я носила ее, леди Ноури и лорд Джарел задумали выступить против Верховного двора и лишь поэтому перерезали ремешки, оставившие шрамы, которые до сих пор виднеются вдоль моих скул. В моей памяти сохранились воспоминания о том, что со мной сделают, если я откажусь повиноваться им.
Затем они привели меня к Верховной королеве и предложили соединить меня узами брака с ее братом и наследником – принцем Оуком.
Трудно объяснить, какую дикую надежду я тогда испытала.
Подумала, что она может согласиться. Как минимум две сестры Оука были смертными девушками, и хотя я понимала, что это глупо, но не могла отделаться от мысли, что раз они смертные, значит, проявят доброту. Возможно, подобный союз принес бы выгоду всем сторонам и я смогла бы сбежать из Двора Зубов. Я старалась сохранить невозмутимый вид. Стоило леди Ноури и лорду Джарелу заметить, что их идея мне нравится, они бы сразу нашли способ превратить ее в пытку.
Оук сидел, развалившись на подушке у ног сестры. Похоже, никто не ожидал от него царственного поведения. При упоминании о свадьбе он поднял на меня взгляд, и его передернуло от отвращения.
Его старшая сестра чуть заметно изогнула губу, как будто ей было противно от одной только мысли, что я могу к нему приблизиться. «Оук не может иметь ничего общего ни с этими людьми, ни с их жуткой дочерью», – сказала тогда она.
В ту секунду я ненавидела его за то, что он настолько им дорог. За то, что его балуют и относятся к нему так, словно он заслуживает защиты, которой у меня нет.
Возможно, я до сих пор его чуть-чуть ненавижу. И все-таки в детстве он был добр ко мне. Но кто знает, может, в нем еще осталась капелька доброты.
Оук в любой момент может снять с Гиацинта уздечку. Не исключено, что он сделает это, если решит надеть ее на меня. Раз я главная уязвимость леди Ноури, есть вероятность, что он захочет исключить риск случайно лишиться такого ценного оружия.
Слишком велик риск считать, что принц откажется от этого по доброте душевной.
Но даже если он не станет использовать поводок, чтобы держать меня под контролем, или напоминать о том, что я принесла клятву верности его сестре, мне все равно придется отправиться на север и встретиться с леди Ноури лицом к лицу. Иначе она снова будет отправлять за мной Грозовую ведьму или другое чудовище, пока кто-то из них меня не
– Ладно, – отвечаю я, словно у меня был выбор. На этот раз у меня не срывается голос. – Я пойду с вами.
В конце концов, леди Ноури лишила меня всего, что я любила. Мне доставит немалое удовольствие отплатить ей тем же.
Однако я понимаю, что как бы учтиво они себя ни вели, я их пленница не в меньшей степени, чем однокрылый солдат. Я могу отдавать приказы леди Ноури, но принц Эльфхейма имеет власть распоряжаться мной.
Глава 3
В ту ночь, когда Мадок, леди Ноури и лорд Джарел тщетно пытались договориться о нашей свадьбе, Оук тихонько проскользнул в лагерь, разбитый предательской армией Мадока и Двором Зубов. Там он и нашел меня, сидящую на привязи, словно коза.
Ему тогда было около девяти, а мне – десять. Я зарычала на него. Это я точно помню.
Я решила, что он ищет отца и что он глупец. Судя по всему, Мадок был из тех фейри, кто мог запечь его на костре, поглотить плоть, а потом сказать, что действовал исключительно из любви. К тому времени я успела достаточно близко познакомиться с подобным проявлением любви.
При виде меня он явно расстроился. Ему стоило бы научиться не выставлять эмоции напоказ. Однако он полагал, что другим есть какое-то дело до его чувств, поэтому не утруждал себя скрывать их.
И тогда я задумалась. А что, если я прыгну на него, когда он приблизится, и повалю на землю? Может быть, если забью его камнем до смерти, то лорд Джарел и леди Ноури вознаградят меня. Но с той же вероятностью они могли меня наказать.
К тому же мне не хотелось причинять ему боль. Он был первым ребенком, которого я встретила с тех пор, как попала к фейри. Я испытывала любопытство.
– Я принес еду, – сказал он и достал небольшой сверток из сумки, свисавшей с плеча. – На случай, если ты голодна.
Я постоянно была голодна. Здесь, в лагере, я питалась в основном мхом, а иногда – грязью.
Он опустил на землю вышитый платок из паучьего шелка – я никогда в жизни не носила одежды такого высокого качества – и развязал его. Внутри оказались несколько слив и жареная курица. А затем он сделал несколько шагов назад, давая мне возможность спокойно поесть, словно это я должна его бояться, а не наоборот.
Я окинула взглядом ближайшие палатки, деревья и потушенный костер, в котором еще тлели угли. Слышала чьи-то голоса, но они доносились до меня издалека. Из своего богатого опыта я знала, что, пока лорда Джарела и леди Ноури нет поблизости, никто не подойдет ко мне, даже если закричу.
У меня заурчало в животе. Мне хотелось побыстрее схватить еду, но добрый поступок принца был слишком неожиданным и заставлял задуматься о том, чего он захочет получить взамен. Я привыкла к обману, привыкла к подобным играм.