Укради мое сердце
Шрифт:
— Мне кажется, платье здесь будет лишним, — выдыхает мне в губы и опускает лямку вниз. Я дрожу так сильно, словно морозным зимним утром оказалась на улице в одной пижаме и тапочках.
— Дашь мне свою футболку? — провожу рукой по его волосам и перехожу на спину.
— У меня их целый шкаф, можешь выбрать любую, — но, несмотря на свое предложение, он не отпускает меня. Проводит большим пальцем по моей груди, оттягивает вниз лиф платья и целует.
Кажется, я не дышу. Собираюсь возмутиться, прежде чем он успеет полностью оголить мою грудь, но не успеваю. Рома возвращается
— Стой, — упираюсь ладонями в его грудь и отстраняюсь от него.
— Что такое, малыш? — замирает он, растерянно глядя на меня.
— Уже поздно, давай ложиться, — нервно бубню я, пытаясь восстановить дыхание.
Какое-то время Рома непонимающе смотрит на меня, пытаясь понять, где просчитался, а потом закрывает глаза и громко выдыхает.
— Хорошо, сейчас найду тебе что-то вместо пижамы.
Он быстро соскакивает с кровати и долго роется в шкафу, не обращая на меня никакого внимания. Его спина напряжена, а движения резкие. Ко мне вдруг приходит неприятная мысль: неужели вся эта романтика и заинтересованность была лишь для того, чтобы затащить меня в постель? Ведь сейчас он выглядит как парень, которого знатно обломали и который не знает, как отделаться от девушки.
Я закрываю глаза и понимаю, какая я идиотка. Соловьев уже давно не тот четырнадцатилетний мальчишка, за эти годы он успел вырасти и измениться, и я его совсем не знаю. Не знаю, что он любит, чем дышит и что творится в его голове.
Мне становится неуютно. Комната, которая казалась мне прекрасным теплым местом еще минуту назад, вдруг стала чужой и ненавистной. Я поправляю платье и пытаюсь понять, как слинять из этого дома по-быстрому.
— Нашел, — хмыкает Рома и бросает в меня черную футболку. — Тебе понравится. — На его лице расцветает хулиганская улыбочка, и я немного расслабляюсь. Он выжидающе смотрит то на меня, то на футболку в моих руках, я нерешительно разворачиваю ее и усмехаюсь.
— Капитан Бусинка? — белая надпись на ней смешит меня. Интересно, откуда у него в комнате женская одежда?
— Даже не спрашивай, — словно прочитав мои мысли, говорит Рома. — Но можешь не переживать, до тебя ее никто не надевал. Мне отвернуться? — Его бровь ползет вверх, и я киваю в ответ. — Да ладно, ты жестокая женщина, — наигранно говорит он, быстро подходит ко мне и прижимается губами к макушке. — Можешь принять душ, если хочешь, я буду здесь.
От его ласкового шепота я немного успокаиваюсь, и глупые мысли уходят прочь. Я убегаю в ванную комнату, долго смотрю на себя в зеркало, умываюсь и переодеваюсь. Когда возвращаюсь в комнату, свет уже погашен, а Рома лежит под одеялом, печатая что-то в телефоне.
— Я поставил будильник на шесть, завтра с утра обещают дождь, а ты легко одета. Заедем к тебе в общагу, чтобы ты переоделась, или, если хочешь, у Сони что-то попрошу. — От его неожиданной заботы на моем лице
— В общаге переоденусь, спасибо.
***
Я лежу, прислушиваясь к тишине, и чувствую себя глупой, потому что переживаю насчёт того, чтобы мой живот не начал издавать громкие урчащие звуки.
— Иди ко мне, ты ведь не собираешься и в самом деле делить кровать на две безопасные зоны? — Рома притягивает меня к себе, и я устраиваюсь на правом боку, а он повторяет мою позу.
Я чувствую его горячее тело, он в одних боксерах, и, когда его рука накрывает мои ягодицы и медленно поглаживает их, я чувствую, как его член вновь твердеет.
— Спокойной ночи, — бурчу я, немного отодвигаясь от него, и не понимаю, чего именно хочу в этот момент. Чтобы он отодвинулся или продолжил свою ласку?
— Спокойной ночи, малыш, — выдыхает он, и мы замираем.
Я закрываю глаза и пытаюсь уснуть, но ничего не получается. Ровное дыхание парня щекочет затылок, а те места, где наши полуголые тела соприкасаются, пылают жаром.
— Ник? — тихо зовёт меня Рома.
— Мм?
— Если что-то не так, скажи мне, хорошо? Я не совсем понимаю, как правильно вести себя с тобой.
— Ну уж как минимум не пытаться сразу же залезть мне в трусики.
— Ну, у меня инстинкты. Я ж мужик, — усмехается он и трется носом о мою шею.
— Мы даже не встречаемся, а ты сразу тащишь меня в постель, — возмущаюсь, понимая, что сейчас отличный момент, чтобы расставить все точки над «і».
— Что значит мы не встречаемся? Мы уже неделю как встречаемся! — фыркает он и приподнимается на локте позади меня.
— Ты мне даже не предлагал встречаться.
— Это было и так понятно. Я позвал тебя на свидание.
— Мало ли куда ты там меня или еще кого позвал, — хмыкаю, натягивая в свою сторону одеяло. — Женщинам нужна четкость и ясность в отношениях, а не подвешенное состояние.
— Хорошо. О Вероника Ромашкина, дама моего сердца, женщина, от которой в моем теле пульсирует кровь, отдавая в пах…
— Это уже лишние подробности.
— Хах, ладно. Детка, давай встречаться? Так лучше?
— Вполне. Я подумаю.
— У нас было уже два свидания. Официальных. Поздно думать.
— Но я все равно подумаю. И да, раз уж мы пара и все такое, о сексе в ближайшие несколько месяцев можешь не думать.
— Боже, ты и в самом деле жестокая.
— Если будешь плохо себя вести, то до самой свадьбы.
— Мы взрослые люди, которые нравятся друг другу, почему бы не заняться взрослыми вещами прямо сейчас? — Его пальцы поддевают резинку трусиков, и по насмешливым ноткам в голосе я понимаю, что он сейчас шутит надо мной.
— Я — верующая. До свадьбы ни-ни.
— Ты работала в стрип-клубе.
— Одно другому не мешает. — Бью его по руке, которая начала пробираться туда, куда не следует, и выдыхаю, понимая, что ночь будет долгой.
— Сладких снов, моя официальная девушка. Кстати, раз такое дело, в универе об этом можно объявить? — издевается он надо мной.