Украина и остальная Россия
Шрифт:
Отточиями в цитате заменены приводимые украинцем Барладяну псевдонимы Г. Хани. Раскрытие псевдонимов против воли автора — дело гадкое. Так Сталин тренировал антисемитов. Так Эгги сражался недавно с журналистом Селивановым. Так работает Барладяну. Я в этой компании быть не хочу.
Итак, для Барладяну предположение, что он румын — оскорбление и клевета. Интересно, что об этом думают румыны?
И нерумын Барладяну тут же пространно доказывает, что междуречье Днестра и Буга (Транснистрия по румынски) — исконно молдавская земля. Правда, сама Молдавия в его трактовке — страна смешанного румыно-украинского населения. И даже запорожское казачество,
«В 1787 году сапог А. Суворова нарушил границу православной Молдовы. По Ясскому мирному договору 1791 года Молдова потеряла Бужско-Днестровское междуречье, а в 1793 году с помощью России Австрия отняла у Молдовы Буковину. Это привело к тому, что украинско-румынское государство Молдова фактически стало румынским».
Что ж, газета «Юг» ещё со времён позднего «Знамени коммунизма» отличается ненавистью к сепаратистам украинорусского Приднестровья и стойким молдаво-румынским патриотизмом. Но как историку Барладяну удалось забыть: Ясский договор заключался не с Молдовой, а с Турцией. Которой тогда принадлежали и Молдова с Буковиной, и междуречье — Буджакский пашалык. Кстати, подчинённый Турции не через Молдову, а напрямую. А Австрия была равноправным участником войны и отторгла Буковину у Турции после ряда сражений. При чём тут помощь России?
И хуже ли стало жителям Буджака, ставшим из бесправной «райи» мусульманского султана равноправными подданными единоверного православного государя, ушедшим в Европу из Азии?
А Одессу одессит Барладяну считает всего лишь разросшимся Хаджибеем. Именуя его при этом бог весть кем из националистов придуманной кличкой Коцюбиев. И доказывает, что оный «Коцюбиев» был не крепостью, а городом.
«В документе, подписанном Екатериной Второй 27. V (8.VI) 1794 года, Хаджи-бей назван городом. В «Открытом листе» О. Дерибаса от 30.VIII (11.IX) 1794 года, написанном через восемь дней после даты, которая считается днём рождения «нового города», Хаджибей — город».
Ясно: решение о создании города было принято задолго до подписания официального указа. Ясно: оно проходило через множество рук, обрастая подробностями. Ясно: все привыкшие к этому решению ещё до определения топонима «Одесса» уже именовали руины крошечной крепости городом. Ясно… всем, кроме желающих, чтобы было пасмурно.
Доцент ОГУ В. Варна писал, что 1794 год для одесситов — «год начала формирования нового типа цивилизации, которого прежде эта земля не знала». Цивилизатор Барладяну спорит с ним, ссылаясь на другие завоёванные города — Константинополь (Стамбул), Нойв-Амстердам (Нью-Йорк)… Но в Константинополе и Нойв-Амстердаме после завоевания остались прежние жители, постепенно смешиваясь с пришельцами. А вот гарнизончик крепости Хаджибей был изгнан полностью. Город строили новые люди, для которых 1794 год действительно стал годом новой цивилизации.
Но вернёмся к оскорбительным для обидчивого Барладяну словам Г. Хани. Ну зачем Барладяну ссылаться на документы (вернее, на их отсутствие)? Как учил Владимир Иоганнович Даль, человек принадлежит к той нации, на языке которой думает. Я сам по паспорту — еврей, а по жизни — русский. И ежели мыслитель Барладяну явно ни на каком языке, кроме украинского, мыслить не желает, то он — украинец, что бы ни говорилось в документах.
Но для него самого (как в цитате из «академика» Попова, как в паспортной системе Сталина, как в расовых законах Гитлера) национальность — это гены, а не мысли. Поэтому генетик Барладяну и сообщает столь радостно, что в архивах улик против него нет!
«Национальность записана в генах». И антрополог Барладяну весело отрицает родство украинцев с русскими; грезит, что даже имя «Россия» северянами украдено, а раньше означало Украину. На деле Русью, Россией звались все земли, лежащие вкруг пути «из варяг в греки» — и северные, и южные. И претензии Барладяну на монопольное владение этим названием лишь доказывают неразрывное родство северных и южных русских земель и их народа.
«Национальность записана в генах». И демограф Барладяну, глядя в отчёт о переписи населения, утверждает: «Украинский язык — язык 72 % населения Украины». Я же, глядя в другую графу того же отчета, вижу: украинский — язык в лучшем случае трети населения. Ибо родным его считают менее половины тех 72 %, в чьём паспорте по сталинским законам записано «украинец». А для двух третей населения Украины родной язык — русский.
Нет, не совпадает у меня и Барладяну понятие нации. И всё с этим понятием связанное. Так что я для него «украинофоб», как для Сталина был бы «безродным космополитом». А он для меня — нацист. В соответствии с определением Нюрнбергского трибунала и документами ООН.
Впрочем, Барладяну — столь удачное сырьё для анализа, что моя статья грозит быть нескончаемой. Попробую подытожить.
В мае известный историк античности Л.Р. Вершинин, разбирая одну из статей Ивана Драча, отметил: все его аргументы сводятся к трём — державному «Сам дурак!», коммунистическому «А у вас негров линчуют» и национальному «В огороде бузина, а в Киеве дядька». Ознакомившись с творчеством обследуемого Барладяну, я так и не смог найти у него мысль, не подходящую полностью ни под одну из этих категорий.
Но раз уж меня втянули в спор, скажу кое-что и о своих взглядах.
Пан Барладяну именует нас украинофобами. «Фобос» означает «страх», «фобия» — «ненависть». Чего же мы боимся? Что ненавидим?
Разумеется, не украинский народ! Множество восторженных эпитетов в его адрес, сказанных националистами, я с радостью повторю. Кроме одного: «высший». Ибо не может один народ быть выше или ниже другого.
А боюсь я лживой независимости. Ибо учит история: несчастнее всего Украина была в те дни, когда оказывалась незалежна. И выдерживал народ самостийность максимум года два. А потом восставал. Тяжким трудом и великой кровью скидывал тех, кто провозгласил его независимым. И воссоединялся (не присоединялся!) с Россией. Так было не раз.
Даже независимый Барладяну это знает. Если знаком с историей Украины хотя бы от Богдана Хмельницкого до Семёна Палия, а не только от Михаила Грушевского до Симона Петлюры. Да и Петлюру гоняли по степям вполне украинский корпус Червоного козацтва под командованием Юрия Коцюбинского и не менее украинская крестьянская армия Нестора Махно. Сын великого писателя и гениальный крестьянский полководец вряд ли любили свой народ меньше, чем литератор Барладяну.
А ненавижу я наших правителей. Которые, зная всё это, всё-таки в очередной раз обманули народ. Нерушимый блок коммунистов и националистов — двух из множества разновидностей фашизма — смертельно испугался победы демократов в августе 1991го и готов был на всё, чтобы продлить свою власть. Хоть на те два года, которые нужны народу для прозрения.
И презираю я тех, кто лжёт народу, надеясь это неизбежное прозрение оттянуть. Кто сочиняет басни о «вековой ненависти русских к украинцам». Кто радостно цитирует любой бред, лишь бы запутать людей в домыслах, опровергнутых давным-давно. Кто предоставляет лжецам газетные страницы и университетские кафедры.
Но всё же — почему «пятая колонна»?
В 1936 году, в начале гражданской войны в Испании, генерал-франкист Мола предупредил: город будут штурмовать не только четыре колонны его бойцов снаружи, но и пятая — противники республики в самой столице. С тех пор у понятия «враги внутренние» появился во всём мире синоним «пятая колонна».