Украинский национализм: ликбез для русских
Шрифт:
Источник: http://pdrs.dp.ua/pedia
Возможно, в какой-то из многочисленных «историй России» и не найдется место для такой соседней страны, как Украина: это если Россия — от Ужгорода до Владивостока. Но не будем придираться к соседям: это их личное дело. Если живешь в свободной стране — можешь научиться уважать свободу других. Жаль, правда, что другие не всегда уважают твою свободу.
Подобно другим народам мы будем «выдумывать себя» — как и делали это все те полторы тысячи лет, сколько осознаем себя на своей земле. Конечно, один факт «долгого пребывания» здесь далеко не главный аргумент.
Важен
«Украинский национализм» вполне подпадает под подзабытую риторику «вождя мирового пролетариата» В. И. Ленина: он был всегда национализмом «угнетенной нации» и не нес в себе заряда «великодержавного шовинизма». В силу известных исторических обстоятельств люди, называвшие себя «свидомыми украинцами», всегда находились в оппозиции. Стать «русским» или «поляком» последние 500 лет было проще. Украинский проект последних 200 лет был обречен обстоятельствами на борьбу с притеснениями, унижениями и тиранией. И если каждый национализм имеет две ипостаси: «для себя» и «по отношению к другим», то украинский все время должен был искать себе поддержку среди соотечественников другой национальности и противостоять внешним давлениям. Поэтому часто идеологами и участниками украинского движения все время оказывались люди неукраинского этнического происхождения — просто имеющие совесть. Один из инициаторов Кирилло-Мефодиевского общества — Николай Костомаров — был наполовину русским; зачинатель «украинской истории» и «хлопоман», человек, отвергнутый своей социальной средой, — польский шляхтич Владимир Антонович; один из авторов радикального украинского национализма — русский Дмитрий Донцов; идеолог украинского консерватизма и монархизма — поляк Вячеслав Липинский. В XXI в. украинство имеет шанс создать общий для всех живущих в стране Украинский Дом. Что, правда, безусловно подразумевает со стороны всех граждан знание и уважение украинского языка, украинской истории и любовь к своей Родине. Слава Богу, Украина не охвачена манией величия. Да и вряд ли когда-нибудь станет великой державой — но, может, это как раз и хорошо? Неплохо быть и «средним европейским государством». Из всероссийской гражданской войны 1917–1920 гг. в свою неожиданную независимость вырулила, например, одномиллионная Эстония — лишь благодаря своей внутренней консолидации, мудрости и терпению своих политиков и военных. А до этого у них даже не было «самостийников»! А 40 миллионов украинцев пропустили свой шанс. Тогда.
Возникает вопрос: а является ли то независимое государство, которое существует с 1991 г., настоящей «Украиной»? Мой ответ: пока еще нет, поскольку УКРАИНСКОЕ государство должно кое-чему соответствовать. Существует ряд критериев, согласно которым Украина и должна выстраивать свою легитимность, — и далеко не все они пока что соблюдены.
Реализации наших исконных вольностей добивались Богдан Хмельницкий и Иван Мазепа; идею общественного договора элит отстаивал мазепинец Пилип Орлик; за реабилитацию «народного языка» выступали полтавчанин Иван Котляревский в 1798 г. и галицкая «Русская троица» в 1837; к сохранению украинской идентичности стремились галичане во время «Весны народов» 1848 г.; свобод для человека и местных общин добивались и кирилло-мефодиевские братчики 1840х, и громадовцы 1870-х; равноправных отношений с соседями хотели все украинские партии и движения в предыдущую борьбу за независимость — 1917–1920 гг.; «Воля народам! Воля людині!» («Свобода народам! Свобода человеку!») — именно этого хотели бойцы УПА, воюя против Гитлера и против Сталина; за соблюдение прав человека выступали члены украинских диссидентских организаций послевоенного периода. За эти ценности проливали свою кровь тысячи наших соотечественников, миллионы из них своими жизнями расплачивались за свои устремления. И что — кто-то теперь мне скажет, что нынешняя «Украина» — это то, за что они боролись?
Нам еще есть за что побороться — и что построить! Но кроме ожидаемых испытаний — это наш шанс приобщиться к реализации одного из действительно достойных проектов Новейшей эпохи — украинского. И пусть нас всех не смущает текущая политика — это все пена на фоне настоящих ценностей.
Украину всегда созидали обычные люди. Поэтому не стоит недооценивать свою роль в истории —
Так, может, пора?..
НЕБЛАГОДАРНОСТИ
Поскольку в Украине в 2010 г. уже нельзя быть уверенным в том, что подобного рода книжки не повлекут за собой определенные санкции — не только для автора, но и для «пособников», то автор был вынужден отказаться от выражения «благодарностей» — мало ли что? По логике вещей остается отметить тех, кто мешал появиться на свет сему националистическому опусу. Титулов и званий тех, кто мешал работе, указывать не будем — на всякий случай, а перечислим по «форме соучастия» и по алфавиту, а не по степени вредительства.
Автор неблагодарен: Юлии Олийнык, которая так долго мешала написанию книги, что в результате решила ее издать.
Автор также неблагодарен археологу Евгению Синице, историкам Андрею Плахонину и Алексею Сокирко, картографу Дмитрию Вортману, которые не читали отдельные разделы книги и не сделали мне ряд весьма полезных и профессиональных замечаний. Дмитрию Вортману — отдельная неблагодарность за подготовку карт. Также работе автора совершенно не способствовали Евгений Магда и Лидия Смола. Но поскольку все эти люди лишь мешали, то все ошибки в тексте, очевидно, останутся на совести автора — как случилось бы и в том случае, если б они ему помогали…
Также в некоторых разделах не были пересказаны или «расширенно конспектированы» фрагменты текстов других авторов, со взглядами и позициями которых автор был категорически несогласен: Владимира Василенко, Владислава Верстюка, Виктора Горобца, Ярослава Грицака, Андреаса Каппелера, Георгия Касьянова, Ларисы Колесник, Александра Лысенко, Олега Медведева, Алексея Миллера, Ивана Патрыляка, Алексея Толочко, Ирины Шлихты, Наталии Яковенко. Ссылки и цитирование (в этих и других случаях) — всего лишь жалкая попытка автора подвести под подозрение невинных людей.
А все-таки она вертится…
Семейный портрет 2010 г. Второй слева — автор рисунка, третий слева — автор этой книги (не путать с четвертым)
Автор весьма неблагодарен своему бывшему научному руководителю Анатолию Буравченкову за то, что у того так и не вышло сделать из автора более-менее профессионального историка. Продолжение таких попыток не увенчалось успехом и у моего последующего шефа Юрия Терещенко, который, зная мои украинско-националистические взгляды, «бросил» меня на политически более нейтральные истории Британии и консерватизма. А Владимир Евтух на протяжении нескольких лет безуспешно пытался меня воспитать как этносоциолога и специалиста по глобализации. Вопреки усилиям этих благородных людей (и благодаря ряду оплачиваемых халтур и преподаванию ряда очень разных дисциплин в очень разных вузах), автор получился человеком более-менее некомпетентным во многих отраслях общественных наук — чем и пользуется для тлетворного влияния на читательскую аудиторию.
Поскольку нельзя быть одинаково некомпетентным во всех темах, поднятых в данной работе (а хотелось!), автору пришлось обращаться к настоящим специалистам, мнения которых тут были надлежащим образом проигнорированы. Поскольку мнения специалистов по одной проблематике, естественно, противоречат другу другу, то “контролирующим органам” будет довольно сложно определить: мнение какого именно специалиста было особенно проигнорировано. Но не могу не назвать:
— лингвистов Григория Пивторака и Константина Тищенко;
— социолингвиста и литературоведа Ларису Масенко;
— литературоведа и критика Владимира Панченко;
— археологов Наталию Бурдо, Михаила Видейко, Леонида Зализняка, Максима Леваду, Ростислава Терпиловского;
— историков Елену Бойко, Тамару Вронскую, Сергея Гнатюка, Игоря Гирича, Ольгу Ковалевскую, Руслана Йолтуховского, Владимира Лободаева, Ивана Монолатия, Татьяну Осташко, Андрея Руккаса, Бориса Черкаса, Тараса Чухлиба, Валентину Шандру, Наталию Юсову.
— краеведов А. Шляхтицкого и О. Дойчева за предоставленные важные материалы, существенно задержавшие окончание книги.