Украли солнце
Шрифт:
— А у Гули ещё лучше идея! — говорит. Ганя. — Они с Розой растят цветы и деревья, правильно? Представляешь себе: если высадить на площадь деревца?! Вот уж это психология! Несколько человек отвлекает ночных бойцов от площади, пока мы в плитах бурим дыры для деревьев!
Она засмеялась.
— Обе идеи хороши, ребята! Осуществляйте!
И долго ещё, когда они ушли, она улыбалась. Надо же, шары, деревья! И представляла себе лицо Будимирова.
Глава третья
На
— У нас большое событие, — говорит он. — Роберто и Маржа, наконец, нашли нужную формулу, достали все компоненты, провели опыты на мышах и начинают на собаках.
— На сыне опыты! — Через ноги идёт к Апостолу Саломея.
Значит, Апостол уже знает её? И Гюст здесь.
— Подожди, пожалуйста. — Сочувственно смотрит Апостол на Саломею. — Вопроса два. Имеем ли мы право возвращать людям сознание, пока правит Будимиров? Как отреагирует организм на вторжение противоядия?
— Папа, успокойся, не надо так волноваться…
— На опыты возьми сына! — требует Саломея.
— А если он погибнет? — сердится старик с ёжиком волос.
Апостол видит Джулиана, что-то говорит девочке. Та пробирается к нему.
— Ты, наконец, пришёл. Здравствуй! Папа и мама любят тебя. А значит, и я люблю. Меня зовут Алина.
«Я твою маму не знаю», — хочет сказать, но девочка уже снова на коленях у Апостола.
Тихо звучит музыка.
— Моцарт, — шепчет Марика. — Садись на пол.
Мама говорила Маге: ей не хватает Моцарта.
В селе — балалайка да гармошка, на них, похоже, Моцарта не сыграешь.
— У тебя, Карел, нет детей, ты не понимаешь…
— Ещё как понимаю! Ну-ка, Роберто, отвечай на оба вопроса Апостола?
У Роберто седы виски, глаза — воспалённые, с красными прожилками, во все стороны торчат иссиня-чёрные волосы. По воротнику куртки перхоть.
— Одно дело мыши, другое — человек. Посмотрим, как отреагируют собаки. Спасибо, Апостол, за Марику!
— Я не могу ждать! Возьмите моего сына, молю!
— И моего брата! — воскликнул Джулиан. До него вдруг дошло: можно вернуть прежнего Любима. И тогда они вместе… мама говорила…
— Можно мне сказать?
У начальника цеха неожиданно тихий голос.
— Давай, Поль, чеши! — весело разрешил Карел.
— Прежде опыты с собаками! Если пройдут удачно, считаю: возвращать сознание нужно всем. При чём тут Будимиров?
— Мы не знаем, как препарат действует на мозг, какие следы оставляет? — грустно говорит Апостол. — И есть шанс, что кто-то захочет остаться рабом…
— Или погибнет сразу! — перебивает Апостола толстая тётка. — Вместо жратвы отрава. Научится ли не дышать? И как можно не быть рабом, живя здесь?
— Ты же, Тиля, не раб! — воскликнул Карел. — Пусть плохо ешь, но разве не находишь радости в том, что печатаешь нам материалы, готовишь документы? Разве хочешь быть роботом? Ты же борешься!
— Я устала. Я болею от такой жизни. На детей не могу смотреть. — Бахромой чёрной шали женщина вытерла слезы.
— Потерпи, Тиля. Дело не только в препарате, большинство вовсе и не принимает его, — говорит едва слышно Поль. И неожиданно резко: — Моё мнение: пора поспешить. Да, делаем много… но сколько гибнет людей! Развязал же Будимиров войну с Киринией, чтобы отвлечь нас от наших вопросов! А мы — бараны. Оторванные конечности, смерть, кровь затмили разум. Вместо того, чтобы восстать против него, к нему же, великому полководцу, и кинулись: «Спаси!» А он и рад стараться. С громким криком «Смерть врагу!» сам повёл баранов в атаку, все мы видели его на передовой! С его именем погибали.
— Ловко! — невольно восклицает Джулиан.
— А сейчас сколько губит?! Главное — людей спасти!
— Пока будем чухаться, многие пропадут в психушках, лагерях и тюрьмах, — подхватывает Карел.
— Или подохнут с тоски по солнцу, — встрял Джулиан.
— Именно так. — Поль кивнул Джулиану. — Я умею работать с роботами, берусь заставить их выполнять мои команды. Им неведом страх, своим упорным наступлением они вызывают в противнике панику. Вот почему Властитель и пустил препарат на поток: использует роботов в военном деле и тех сферах производства, где нужно чёткое выполнение операции. Я составил программу, могу вложить…
Что тут началось! Джулиан не успевал голову поворачивать: разрешить Полю подготовить роботов, поскорее вызволить из психушек и тюрем всех, пока не потеряли человеческий облик, вывести наших из-под препарата, в учреждениях посадить своих; обеспечить изгоев и себя оружием. Как можно скорее скинуть Властителя!
— Не так просто подготовить роботов. За год, думаю, справимся, — трезвый голос Апостола. — И о каком оружии идёт речь? Мы не можем пользоваться оружием.
— А они могут нас убивать? — вскочил Гюст. — Год?! Столько людей погибнет! У меня есть отряд: пять в цехе, девять изгоев. Не дышим по пять минут, спускаемся по водосточным трубам, ходим по краю крыши. — Говорит Гюст без точек и запятых. — Разрешите разделаться с Властителем. Он убил отца и старшего брата, мы без них остались мал мала меньше!
— Сила на силу. Борьба до смерти!
— С тобой вместе, Гюст, вас пятнадцать, и нас, по моим наблюдениям, может, сотни три. Их же вместе с армией и послушными роботами — миллионы! Что ты выставишь против их силы? Или решил погибнуть вместе со своим отрядом?
И вдруг звонкий голос Алины:
— Нас не сотни три! Нас гораздо больше!
Удивлённо смотрит Джулиан на Алину, но она больше ничего не добавляет.
— Сегодня тётка Кропус пришпилила меня к полу взглядом, ни шагу не мог ступить, простоял столбом не знаю сколько! — снова Гюст — Её надо срочно убить, иначе она убьёт всех нас! Мы же не сопротивляемся. Бараны и есть.