Украсть богача
Шрифт:
На первую нашу встречу я захватил сумку с надписью «Экспресс-доставка» – ни тебе вопросов у ворот, ни задержек, только охранник взмахнет рукой: проходи. Я оделся разносчиком пиццы. Очень по-европейски. Очень шикарно. Словом, вознамерился прыгнуть выше головы, как говорят британцы в старых фильмах, где они лупят кули [8] за то, что те строят глазки их невинным дочуркам.
Отец Руди оказался толстяком в футболке с логотипом гольф-клуба. Богач. Кто же еще. Если ты жирный и индус – значит, богач; если ты жирный и бедный – значит, врешь. Это только на Западе богачи – тощие высокоморальные веганы. На жене его был обычный розовый спортивный костюм в обтяжку. Их дом ломился от декоративного камня, средневековых гобеленов, в которых смутно угадывался стиль эпохи Великих Моголов, средиземноморских фарфоровых статуэток, мраморных богинь в соблазнительных
8
Кули – наемные работники.
9
То есть 40 миллионов индийских рупий (1 крор = 10 миллионов).
Мальчишку я возненавидел с первого взгляда. Неправильный прикус, сальное лицо, свиные глазки. Ничуть не похож на настоящего Рудракша – грозное, всеведущее и всекарающее воплощение Шивы.
Я к нему несправедлив. Знаете, за что я на самом деле его невзлюбил? Абсолютно ни за что. Он был самый обыкновенный. Ничем не примечательный. Восемнадцатилетний. За предыдущие пять лет я таких перевидал сотню.
– Итак, – сказал отец Руди. Глазки его бегали на поросячьей физиономии, полные онанизменных фантазий о том, как ловко у него получится нагнуть меня по цене.
– Итак, – сказала мать Руди, словно в мире полно занятий лучше: обсуждать со свекровью свой брак, или заниматься йогой, как белые, когда с тебя Гангом льет пот (Гангом? да я острослов!), или, что хуже всего, обсуждать свои надежды, страхи и устремления.
Слава богу, предварительные ласки оказались недолгими. Я немедленно перешел к делу и принялся себя расхваливать.
«Рамеш Кумар – консультант по образованию». Так написано на моей визитке.
Хотите, чтобы ваше дитятко набрало девяносто девять и четыре десятых процента, поступило в Индийский институт технологий и помыкало нами? Приходите ко мне. Хотите, чтобы ваша расгуллечка [10] получила высший балл на государственном экзамене и начала неминуемое восхождение к начальственному кабинету на Уолл-стрит в Лондоне или, не дай бог, если вдруг что-то пойдет не так, в Бангалоре? Я тот, кто вам нужен. Любой экзамен, любой предмет, всего лишь месяц. Или я верну вам деньги. И ведь все клиенты пытаются заполучить их обратно, все до единого.
10
Расгулла – популярное индийское лакомство, творожные шарики в сиропе.
«Вы набрали на одну десятую процента меньше, чем обещали». «Он поступил всего лишь в Вассар» [11] . «Сын тетушки Рупы сдал лучше, причем самостоятельно». Все это я уже слышал.
Я один из лучших подставных экзаменующихся в Дели, а значит, один из лучших в мире. Мои единственные конкуренты – китайцы. Там, должно быть, тысячи таких, как я, двигают карьеры мордатых отпрысков партийных бонз под вечным страхом того, что им пустят пулю в затылок или упрячут в какой-нибудь лагерь, где «перевоспитывают» мусульман, или, того хуже, отправят в Шэньчжэнь на фабрику по производству айфонов – ну, такую, с сетками от самоубийц [12] .
11
Вассар-колледж – частный университет в г. Покипси, штат Нью-Йорк, США.
12
Речь о череде самоубийств сотрудников компании Foxconn, после которой все здания на территории, а также лестничные пролеты были затянуты сетками.
Вот уж кто умеет заставить людей работать, так это китайцы. Ей-богу, за ними будущее. Ребенок западных богачей, да пусть даже индийских, если завалит экзамен, пойдет в социальные предприниматели. Китайский? Завалит экзамен – пойдет на фарш.
Мы, консультанты, будь то смуглые, черные или желтые, – побочный продукт сраной западной меритократии. Без нас не обойтись. Мы смазываем шестеренки. Благодаря нам работает этот мир, где человек человеку волк. Благодаря нам получают стипендии Фулбрайта [13] , научные субсидии и гранты. Мы – личные слуги захвата мира смуглокожими.
13
Стипендия
Обычно я сижу в своей тесной квартирке, она же офис, на втором этаже в Нью-Дели, потею, потею, и из моих яиц рождаются гиганты промышленности, будущие мировые лидеры, президенты. Я, как и вся наша армия рабов, создаю их из ничего. Быть может, однажды и у нас что-нибудь будет – свои дети, ради успехов которых мы станем давать взятки, громкое имя, при звуках которого все в страхе падают на колени или хотя бы расшаркиваются.
Разумеется, клиентам я этого не говорю. Я не говорю им, о чем мечтаю. Это они говорят мне, чего хотят. Я называю цену. Объясняю, какая мелочь несколько лакхов [14] рупий по сравнению с будущим теплым местечком в «МакКинси» или «БиСиДжи» [15] , и их глазки-бусинки от страха и вожделения подергиваются поволокой, как будто они смотрят порно. Потом клиенты обязательно пытаются сбить цену, словно я деревенская портомойка, пятнадцать лет не получающая от них прибавку, а не человек, который держит в руках будущее их сына.
14
1 лакх = 100 000 рупий.
15
«МакКинси» и «БиСиДжи» – международные консалтинговые компании.
Носи я костюмы, они побоялись бы меня нагибать. Но костюмы должны быть итальянские или французские. Наденешь индийский – быстро учуют и нагнут тебя еще ниже.
Костюмы. Вот о чем я думал, пока дорогой отец Рудракша, Вишал Саксена (сильная фамилия, мужественная фамилия) буравил меня глазами, раздумывая, за какие гроши удастся меня заполучить. Трюк с доставщиком пиццы устарел. Пора менять имидж. Надо будет поговорить с портным.
– Рудракш, – произнес мистер Саксена, и парнишка всхрапнул, словно спал на ходу и его разбудили.
– Пап, ты же знаешь, мне не нравится э…
Но под взглядом отца тут же умолк. Вот они, индийские родители. До сих пор такие. А лет двадцать назад сынку вообще влепили бы пощечину за то, что осмелился открыть рот.
Губы у мистера Саксены были пухлые, красные, точно у киноактрисы, и это совершенно не вязалось с его обликом. А вот у его жены вовсе не было губ – и кто посмеет ее обвинить, с таким-то мужем? Она, поди, поджимает их с самого дня свадьбы.
Жена мгновенно вмешалась, словно хотела побыстрее меня спровадить и велеть слугам окурить благовониями скрипучий, накрытый целлофаном диванчик, на котором я сидел.
– Руди хочет в Кремниевую долину, делать карьеру в венчурных инвестициях, – сказала она таким голосом, что сразу стало ясно: на самом деле парню этого вовсе не хочется. – Нам нужны лучшие результаты на Всеиндийских выпускных экзаменах. Руди войдет в первые десять тысяч, или вы вернете нам деньги, – она выговорила это медленно, слоги один за другим отразились эхом от изысканного мрамора и деревянных панелей в духе Кхаджурахо [16] – так медленно, будто я кретин.
16
Бывшая столица средневекового государства Чандела (IX–XIII вв.), ныне объект Всемирного наследия ЮНЕСКО и популярная туристическая достопримечательность. Стены здешних храмов украшают эротические каменные скульптуры и рельефы.
Я кивнул неспешно и учтиво. Если хочет, пусть думает, что я готов перед ней пресмыкаться.
Выражение лица у нее было соответствующее положению. Снисходительное. Примерно такое: «Мы теперь покупаем одежду в торговых центрах, а не на Палика-базаре [17] . Да и кто туда ходит в наши-то дни, сестричка, ну правда? Ах, вы с мужем? Ой». Но все равно было видно, на что она способна. Ее лицо рассказывало о непринужденном превосходстве верхушки среднего класса. Она была искренней в своем высокомерии. В этой стране нужно бояться лиц, которые выражают одно, хотя на деле должно быть другое. Видишь участливого и любезного инспектора полиции или услужливого чиновника, и сразу понимаешь, что влип.
17
Огромный подземный торговый комплекс в Дели.