Украсть у президента
Шрифт:
– Что вы с ними сделали?!
– Их уже увозит другой катер, – спокойно ответил Корнышев. – Я же говорю: вы встретитесь с ними в Москве. Я думал, что вы отправитесь все вместе, но нам с вами надо вернуться в Ларнаку. Я все переиграл, как видите. Ведь доступ к сейфовой ячейке банка в Ларнаке имеете только вы, не так ли?
Калюжный вызвал к себе Горецкого, и когда тот пришел, генерал отдал распоряжение никого к нему не пускать и ни с кем не соединять, и все говорило о том, что разговор будет серьезный. Горецкий в подобных случаях чувствовал себя не в своей тарелке, как будто люди здесь занимались важным делом, а он пришел со стороны и ему вынужденно уделяют внимание и носятся с ним, хотя лично он на это не имеет никакого права. А ведь на самом деле и право он имел, и делами теми же самыми важными он наравне со всеми занимался, но не чувствовал он здесь себя своим, и это было самое главное.
– Корнышев задерживается, – сказал генерал. – А дело не ждет. Так что ту информацию, с которой я предполагал ему предложить поработать, я тебе передаю. Как там твой подопечный?
– Ведьмакин? – уточнил Горецкий.
– Да.
– Есть прогресс, – сообщил Горецкий. – Кое-что ему вспоминается.
– Неужели?! – приятно удивился Калюжный.
– Как раз накануне он вспомнил Катю. Катя – это его дочь.
– Он так и сказал, что дочь?
Генералу лапшу на уши не повесишь. Он без труда отделяет зерна от плевел.
– Нет, то, что дочь, – не сказал, – сдержанно ответил Горецкий. – Только имя пока вспомнил. Но это уже хорошо, товарищ генерал. Значит, не все так безнадежно. Если это вспомнил, вспомнит и все остальное.
– Как ты там говорил? – прищурился Калюжный. – Ему надо помогать вспоминать. Давать информацию, которой он, возможно, когда-то владел.
Он скосил глаза на стопку картонных папок, лежащих на краю стола.
– Наши аналитики в союзе с опытными финансистами, с теми, кто понимает в денежных делах и в бизнесе, проанализировали то, что мы им дали в качестве установочных данных, и прикинули, как бы это все могло происходить. Схема получается такая. Раз Ведьмакин долго сидел на Кипре и оттуда руководил всеми операциями по выводу денег из России, то логично было бы предположить, что эти деньги, пускай и не все, но значительная часть, выводились на Кипр. Или через Кипр деньги шли транзитом, но все равно на Кипре какие-то следы этих денег должны были остаться. Я задал финансистам прямой вопрос: как это все могло делаться технически? Где нам искать и что именно мы должны искать? Они мне в один голос говорят: офшоры! То есть фирмы, учрежденные на Кипре не киприотами, а иностранцами. В дела таких фирм кипрские власти нос не суют, позволяют им любые суммы из-за рубежа принимать и в любую страну мира их отправлять – это раз. Налогов с этих сумм киприоты практически никаких не берут – это два. Фамилии истинных хозяев офшоров нигде не публикуются и не фигурируют, а вместо них светятся специально нанимаемые киприоты – это три. Чем, по-твоему, Ведьмакин мог так долго на Кипре заниматься?
– Офшоры открывал, – сказал догадливый Горецкий.
– Правильно! Офшоры открывал и прослеживал, как через них прокачиваются деньги! Ты понял?
– Я про то, что «прокачиваются», – не понял, – честно признался Горецкий. – Деньги все-таки на Кипре или нет?
– Не знаю, – пожал плечами Калюжный. – Это мы в конце концов и установим. С деньгами этими такая история. Возможны три варианта. Первый: деньги закачали в кипрские офшоры и там оставили до лучших времен. Это реальный вариант? Мне не верится.
– Слишком большая сумма, – попытался угадать причину генеральских сомнений Горецкий.
– Да! Такие деньжищи за короткий срок закачать в экономику маленького Кипра – местные банки просто захлебнутся в деньгах. Второй вариант: Кипр – это только транзитная точка, через которую деньги отправились куда-то дальше. Я у финансистов спрашиваю: «дальше» – это куда? Объясняют: на Карибские острова какие-нибудь, потом еще в Тихом океане есть острова. Что за острова? Почему именно туда? Ну, говорят они мне, там офшоры. Стоп! Офшоры! Так ведь на Кипре тоже офшоры! Получается, что те острова от Кипра мало чем отличаются! Значит, нет смысла все деньги без остатка через Кипр транзитом гнать, значит, второй вариант тоже вряд ли возможен. И тут уже предполагается вариант номер три. Кипр использовался как транзитная зона для переброски денег в далекие островные офшоры, но часть этих денег все-таки осталась и на Кипре, потому как Кипр – это тоже офшор!
Калюжный посмотрел победно. Ему эта схема представлялась правдоподобной и логичной, и это означало, что с этой схемой можно работать. Но это было еще не все, как оказалось. Калюжный похлопал ладонью по стопке папок на своем столе и сказал:
– Вся прелесть Кипра заключается в том, что фамилии настоящих владельцев офшоров не известны никому… кроме кипрских властей… А если что-то кому-то – пускай даже под большим секретом! – известно, то эту информацию всегда можно получить.
Он положил перед Горецким одну из папок и раскрыл ее. Столбцы фамилий, среди которых не было ни Смитов, ни Штрассеров, ни Пападопулосов – сплошь фамилии сограждан Калюжного и Горецкого.
– Граждане Российской Федерации, выступавшие в роли учредителей кипрских офшорных фирм, начиная с девяносто пятого года, – сказал Калюжный. – Тех, кто до девяносто пятого года, мы пока не будем рассматривать, нам бы с этими вот разобраться, – он кивнул на папки.
– Сколько же их здесь? – осведомился Горецкий, вглядываясь в столбцы фамилий.
– Несколько тысяч. Если мы возьмем еще и тех, кто до девяносто пятого года, – счет пойдет на десятки тысяч. Тогда офшоры на Кипре открывали очень активно.
– А ведь это деньги, – пробормотал Горецкий. – Огромные деньги, которые выводили из России.
Антонов Виктор Иванович… Антонов Николай Николаевич… Антонов Ярослав Сергеевич… Аптекарев Олег Александрович… Ачишвили Реваз… Ашкенази Игорь Яковлевич…
Каждая фамилия в списке – это чья-то семья… С девяносто пятого года? Много чего уже было за это время. Кто-то из этих людей, возможно, уже разорился, кто-то умер, а кто-то убит. Кто-то наверняка разбогател и уехал из России, а кто-то разбогател, но остался. Но как бы по-разному ни складывались их судьбы, всех их роднило одно: они отметились на Кипре, засветились, и если сейчас к кому-то из них у генерала Калюжного проснется интерес – любого из них, пускай даже вот этого Антонова Ярослава Сергеевича, выдернут в два счета из его размеренной, обеспеченной и сытой жизни, и он вдруг обнаружит, что не так он ловок и хитер, как ему представлялось, и не так уж он надежно свои деньги спрятал, рассчитывая обеспечить себе безбедную старость, да и старости безбедной у него теперь не будет, потому как хотя и казалось ему, что он деньги свои зарабатывает более-менее законными способами, но вот именно что «более-менее», ибо нет стопроцентно законных способов, и какие-то грешки Калюжный все-таки найдет, а это означает, что припрятанные на Кипре деньги все-таки придется возвращать, и до сих пор господин Антонов Ярослав Сергеевич об этом не задумывался только потому, что генералу Калюжному было не до него, руки у Калюжного до Антонова не доходили…
– Списки эти из моего кабинета выносить нельзя, – сказал Калюжный, – а я бы очень хотел, чтобы эти списки, фамилию за фамилией, просмотрел Ведьмакин. Может быть, что-то ему и вспомнится.
– Значит, сюда Ведьмакина будем приводить? – спросил Горецкий и взял из стопки следующую папку. – Разрешите взглянуть, товарищ генерал? Здесь тоже фамилии?
– Смотри, конечно. Тебе тоже эти списки надо бы просмотреть внимательно. Знакомые фамилии ты тут вряд ли встретишь, но тебе на всякий случай надо быть готовым – если Ведьмакин вдруг о ком-то обмолвится ненароком.