Украсть у президента
Шрифт:
Корнышев стоял перед ней.
– Немедленно возвращаемся к берегу! – потребовала Ведьмакина, собрав все свое мужество.
– Я хочу договориться с вами по-хорошему, – сказал Корнышев, и ни улыбки не было сейчас на его лице, ни жалости во взгляде. – Здесь, на корабле, и вы, и оба ваши ребенка…
Ведьмакина ужаснулась, поняв, что пощады не будет.
– Ничего с вашими детьми не случится, – продолжал Корнышев. – Если вы не натворите глупостей.
Молодой человек на диване сделал какое-то движение. Алла Михайловна испуганно обернулась и увидела в руках у незнакомца пистолет.
– Вы ведь знаете, кто я, – сказал Корнышев. – Знаете, в каком я ведомстве служу…
И это прозвучало как угроза. Хотя он ничего особенного вроде не сказал.
– Вы, все трое, нужны мне живые-здоровые, – сообщил Корнышев.
Выдержал паузу и добавил страшное:
– Либо не нужны вовсе.
– Я сразу поняла, что это к несчастью, – сказала Ведьмакина. – Сразу, как только вас увидела.
– Увидели здесь, на корабле? – уточнил Корнышев, нисколько не обидевшись и не оскорбившись.
– Нет. Тогда, в первый раз. Когда вы пришли к нам домой. Послушайте, дайте мне чего-нибудь выпить! Меня всю трясет!
– Не надо вам ничего пить, – тоном человека, не желающего своему собеседнику зла, ответил Корнышев.
– Почему?
– Глупостей вы наделаете, Алла Михайловна, если будете нетрезвы. Вам сейчас нужно сохранять здравый рассудок и самообладание.
– Для чего? – спросила Ведьмакина, и в ее глазах плеснулась тщательно загоняемая вглубь ярость.
– Нужно, чтобы вы трезво оценили обстановку и поняли, что вам ни в коем случае нельзя со мною ссориться.
Ведьмакина промолчала. Наверное, она и без объяснений Корнышева все хорошо понимала.
– Ключи от вашего дома – где? – спросил Корнышев.
– От какого дома? – упавшим голосом осведомилась Алла Михайловна.
– От вашего дома в Ларнаке.
И снова она побледнела – как совсем недавно это с ней случилось на палубе.
– Вы нас убьете? – спросила непослушными губами Ведьмакина.
Ей до истерики оставалось минута или две, Корнышев угадывал это по ее состоянию. И ее обязательно надо было успокоить.
– Нет, – сказал Корнышев. – Что это за глупости всякие вам лезут в голову?
Он увидел, как Алла Михайловна скосила глаза на пистолет, который безмолвный свидетель их разговора держал в руках, догадался о причинах ее страхов и пояснил:
– Это как раз для того, чтобы вы глупостей не делали. А на самом деле мы ничего плохого не замыслили. Давайте я вам все расскажу, – вполне правдоподобно изобразил он дружелюбие, но Ведьмакина все равно сейчас не верила ни единому его слову. – У нас накопились вопросы. К вам в первую очередь. И мы вас отправляем в Москву…
Алла Михайловна резко вздернула подбородок, выплескивая на Корнышева свой страх.
– В Москву, – подтвердил Корнышев. – Для проведения оперативных мероприятий.
– Каких мероприятий?! – еще больше испугалась Ведьмакина.
Ответ у Корнышева был заготовлен заранее. И он предвкушал реакцию своей собеседницы. Вот он ей сейчас скажет…
– Оперативных мероприятий по розыску вашего мужа, – произнес заготовленную фразу Корнышев. – У нас есть сведения, что он жив.
Корнышев всегда знал, что, если человек находится на грани истерики, его можно вернуть в нормальное состояние либо лаской и увещеваниями – это долгий путь, – либо чем-то человека шокируя. Шок – это как сильнодействующее лекарство в безвыходных ситуациях. И сейчас он шокировал. Но искомого результата не достиг. Только дрогнули ресницы у Аллы Михайловны, и сразу после этого лицо ее сделалось неподвижное, словно маска. Неприятный сюрприз для Корнышева. Он молчал, пытаясь осмыслить происходящее. Из всех возможных объяснений только одно-единственное ему казалось более-менее правдоподобным.
– У вас ведь тоже были на этот счет какие-то подозрения, – озвучил он свою версию.
– Какие подозрения? – метнула в него нервным взглядом Ведьмакина.
– Что ваш супруг не погиб, возможно.
– Я ничего такого не знаю, – сказала Ведьмакина и поджала губы. И откуда ей действительно знать?
– Но подозрения такие у вас были? – на всякий случай дожимал собеседницу Корнышев.
Он быстро свыкался с мыслью о том, что она если и не знала наверняка, то хотя бы могла догадываться, и все, что он знал о ней, о ее муже и об их отношениях, пускай даже информация была скудна и обрывочна, стало выстраиваться в какую-то систему, где уже угадывались очертания логической цепочки.
– Вас ведь не удивили мои слова, – подсказал Корнышев. – Не поразились вы. Получается, что могли ожидать чего-то подобного от своего супруга. У вас проблемы были… В отношениях… В последнее время…
– Какие проблемы? – сухо уточнила Алла Михайловна.
– Я же говорю – в отношениях, – терпеливо объяснял Корнышев.
– Откуда вы знаете? – спросила женщина, этим вопросом выдавая себя.
– Знаю, – пожал плечами Корнышев. – Вам известно, что у него начались отношения… Ну, вы знаете, с кем…
Он блефовал, но чутье подсказывало ему, что он движется в правильном направлении. И уж по крайней мере, он сейчас ничем не рисковал.
– Это касается только нас двоих! – с прежней сухостью сообщила Ведьмакина, не замечая, как втягивается в трясину неприятного для себя разговора, откуда ей теперь при всем желании не выбраться.
– Это касается не только вас, – поправил собеседницу Корнышев. – Поскольку ваш супруг имел обязательства не только перед вами, как частное лицо, но и перед Родиной. Как офицер.