Украсть у президента
Шрифт:
– А что в таком случае вы имеете в виду, когда говорите о своем нежелании лететь в Москву на похороны? – спросил Корнышев.
– Он всех нас предал, и меня, и детей. И я не смогла себя пересилить, когда все это случилось. Не смогла простить.
«В его гибель она верит. А причины гибели назовет прежние?»
– Вы мне раньше говорили, что испугались, когда узнали о гибели мужа. Что не верите в случайность его смерти.
– Не верю.
– А почему? Потому что работа у него была такая… С риском…
– Не только поэтому. За мужем следили.
– Здесь, на Кипре?
Вопрос Корнышева озадачил его собеседницу.
– Про Кипр я не думала, – призналась она. – Я знаю про… Москву.
Ведьмакина взяла фотографии, перебрала их, нашла нужную, ткнула пальцем.
– Видите этого человека? Он следит за моим мужем.
На фотографии были запечатлены Александр Никифорович Ведьмакин и его спутница. Они садились в машину, припаркованную на обширной стоянке перед супермаркетом. Снимок был сделан со значительного расстояния, и между фотографом и машиной полковника Ведьмакина видны другие припаркованные автомобили. К одному из автомобилей идет мужчина. На него-то и указывала Алла Михайловна.
– Откуда такая уверенность в том, что он следит? – с сомнением спросил Корнышев.
– Это сказал нанятый мною человек.
– Тот самый, который сделал все эти снимки?
– Да.
– И что же он сказал?
– Он заметил слежку за моим мужем. Все две недели за мужем следили.
– Кто?
– Я не знаю, но, скорее всего, свои же и следили, так мне сказал этой человек. ФСБ. Потому что слежка была очень профессиональная.
– А как же вашего частного детектива не разоблачили? – уловил несоответствие Корнышев. – Уж если следили профессионалы…
– А он сам профессионал.
– То есть? – с интересом посмотрел Корнышев.
И тут Ведьмакина снова занервничала. Как будто они коснулись темы, мимо которой ей хотелось бы проскользнуть юркой неуловимой мышкой. Не получилось.
– Он когда-то служил с моим мужем, – сказала Ведьмакина неохотно. – Попал под сокращение, организовал охранное агентство. Сейчас работает на крупный банк. Я обратилась к нему частным образом. По старой дружбе.
И еще сильнее она покраснела, выдавая себя с головой. Что-то там у нее было с этим сослуживцем ее мужа. Вряд ли адюльтер. Скорее, взаимная симпатия. Потому что с такой щекотливой просьбой к другу мужа не обратишься, если только не будешь на все сто процентов уверен, что тебя поймут, тебе помогут и тебя не продадут.
– Вы его не трогайте, пожалуйста, – попросила Ведьмакина, и сама она вряд ли верила в то, что ее просьба будет услышана и удовлетворена. – Я бы не хотела, чтобы его во все это впутывали.
Корнышев честно промолчал, Ведьмакина все поняла и смешалась. Она терпела поражение за поражением и уже не делала попыток сопротивляться.
– Значит, по-вашему, за вашим супругом следили свои и они же его и убили, – сказал Корнышев.
– Я этого не говорила! – изумилась Алла Михайловна.
– А как же тогда вас понимать? – спросил Корнышев. – Вы сказали, что не верите в случайность гибели своего мужа, потому что вам известно – за ним следили.
– Я ведь не знаю, с какой целью за ним следили. Может быть, его негласно охраняли. Потому что знали, что его могут убить.
– Кто может убить?
– Этого я не знаю.
– Итак, вы попросили своего знакомого о такой услуге, – сказал Корнышев. – Он все зафиксировал на фотопленку… Видео он не делал?
– Нет. Я сказала ему, что фотографий будет достаточно.
– Он представил вам фотографии. Но ваш муж на Кипр уже не вернулся.
– Да.
– Но ваш друг не мог не навести справки об этой женщине, – подсказал Корнышев.
– Он ничего мне о ней не сказал, – покачала головой Ведьмакина. – Когда он мне позвонил из Москвы…
– Кто позвонил? Ваш друг? Или муж?
– Друг. Он позвонил мне и сказал, что есть какая-то женщина. Я ему сразу ответила, что ничего о ней знать не хочу.
– Почему?
– А зачем? – вопросом на вопрос ответила Ведьмакина.
«Наверное, она в тот раз не захотела лишней боли. У нее обнаружилась молодая и более удачливая соперница, и не все ли равно, как ее зовут, на какой улице она живет и сколько ей в точности лет, если и без того все ясно».
Корнышев просмотрел фотографии одну за другой, всматриваясь в лицо спутницы Александра Никифоровича Ведьмакина.
Все снимки делались с относительно большого расстояния, и невозможно было рассмотреть лицо женщины во всех подробностях, но что-то знакомое померещилось Корнышеву, словно он мог эту женщину видеть где-то раньше. Может, она и не любовница Ведьмакина? Может, она коллега и Ведьмакина, и самого Корнышева? Алла Михайловна позвонила в Москву, в гостиницу «Пекин», а ей ответил женский голос. Допустим, что вот эта самая женщина и ответила. И что это доказывает? Ничего!
– Простите меня, Алла Михайловна, но ваш друг привел какие-нибудь веские доказательства измены вашего мужа? Было что-то такое, что могло однозначно указывать на близкий характер их отношений?
– Мне кажется, что тут никаких сомнений быть не может! – поджала губы Ведьмакина.
– Вы эти фотографии имеете в виду? Они ничего не доказывают.
– Как же!
– Ваш муж знал эту женщину, – пожал плечами Корнышев. – Но мне кажется, что и я ее знаю.
– Вы не шутите? – недоверчиво спросила Алла Михайловна.
– Ее лицо кажется мне знакомым. Хотя снимки сделаны с большого расстояния, и я не уверен. Мне нужны координаты этого вашего друга.
– Послушайте! – умоляюще произнесла Ведьмакина, но осеклась, увидев взгляд своего собеседника.
– Мне он нужен! – сказал Корнышев тоном человека, которому возражать бесполезно.
Алла Михайловна и Корнышев вошли в гостиную, когда часы показывали без четверти двенадцать, Корнышев взглянул на висящие на стене часы, скользнул взглядом по стойке, отделяющей кухню от гостиной. Кофемолка…